Франсиско Франко и его время

Франко по-прежнему оказывал посильную поддержку Германии. В далекую Россию шли воинские эшелоны для пополнения «голубой дивизии», которая в это время была переброшена под Ленинград, где ей предстояло сыграть отведенную ей германским командованием роль в осеннем наступлении на Ленинград. В Германию шли эшелоны со стратегическим сырьем, американским бензином и аргентинской пшеницей. На испанских морских базах находили себе пристанище германские подводные лодки. Во славу германского капитала продолжал свою деятельность концерн Ровак-Софиндус. Испанские дипломаты и сам Франко выполняли «деликатные» поручения Берлина. Испанские газеты по-прежнему прославляли германское оружие. Однако в той двойной игре, которую франкистская Испания вела на протяжении Второй мировой войны, произошли определенные изменения. Эти изменения были еще очень незначительны, и официальные круги США и Англии пытались воздействовать на «маленького генерала» в надежде «умиротворить» его. С этой целью 28 августа 1942 г. по инициативе Рузвельта был принят план спасения и охраны произведений искусства, рукописей, литературы и знаменитых памятников архитектуры Испании с целью поощрения в будущем туризма из Западного полушария при непременном условии соблюдения испанским правительством строгого нейтралитета [213]. То было время, когда заканчивались последние приготовления к операции «Торч». Эта операция была задумана как замена открытия второго фронта в Европе высадкой в Северной Африке. Окончательное решение о высадке в Северной Африке было принято Англией и США еще 25 июля 1942 г. В течение августа—сентября были разработаны и уточнены детали будущей операции и, как свидетельствует У. Черчилль, «окончательное решение о проведении операции было принято 22 сентября на заседании начальников штабов… Дата операции „Торч“ была назначена на 8 ноября» 

[214].

Мнения относительно позиции Испании в связи с операцией «Торч» разошлись. Самуэль Хор не сомневался в том, что Испания вступит в войну на стороне «оси». Черчилль колебался. В послании президенту Рузвельту от 26 августа 1942 г. он писал: «С моей точки зрения, было бы разумно предположить: а) что Испания не вступит в войну с Англией и Соединенными Штатами из-за „Торч“; б) что понадобится, по крайней мере, два месяца для того, чтобы немцы смогли проникнуть через Испанию или добиться у нее каких-либо баз…» [215]

. Две недели спустя его уверенность поколебалась: по его собственному признанию, его «беспокоила Испания». В послании бригадиру Хиллису для комитета начальников штабов он писал 16 сентября 1942 г.: «Нам придется очень пристально следить за реакцией Испании на подготовку „Торч“, которая станет очевидной в Гибралтаре… Что произойдет, если приблизительно за две недели до даты „Торч“ немцы окажут нажим на Испанию, потребуют объяснений по поводу этой подготовки и заставят очистить нейтральную полосу либо разрешить им использовать аэродромы Валенсии для своих самолетов? Какова возможная испанская реакция на этот нажим и какой должна быть наша позиция? Нам, возможно, придется столкнуться с Франко по этому поводу в самый неблагоприятный момент. Я думаю, что нам следует подготовить планы на этот счет» [216].

В послании к государственному секретарю Хэллу от 9 октября 1942 г. он советовал не вступать на испанскую территорию, если только сама Испания или страны «оси» не вынудят к этому. Вторжение на территорию Испании могло, по мнению Хейса, привести к вступлению Испании в войну на стороне «оси», что создаст дополнительные трудности для союзников, к тому же будет нанесен моральный ущерб позиции США [217].

В результате изучения положения в Испании Хейс пришел к выводу, что в том случае, если вооруженные силы Объединенных Наций после высадки во Французском Марокко не нарушат неприкосновенности испанской территории, «Испания, возможно, останется нейтральной и даже может склониться к тому, чтобы выступить на нашей стороне» [218]

. Рузвельт не разделял оптимизма своего посла, так же как и командующий силами союзников генерал Эйзенхауэр, который в сентябре 1942 г. в одном из своих донесений в Вашингтон писал, что, если Испания вступит в войну на этой стадии, последствия будут «очень серьезными».

3 сентября 1942 г. Рузвельт писал Черчиллю: «Как мы с вами решили уже давно… вы (т. е. англичане. — С. П.) должны будете заниматься положением в Испании» [219]. 11 октября Хейс получил указание сообщить Франко, что «желание Испании остаться в стороне от войны находит полное признание в Соединенных Штатах». 30 октября Хордана сообщил Хейсу, что аналогичные заверения по указанию своего правительства сделал и С. Хор.