Франсуа Вийон

Грабежи, конечно, так вдруг не прекращаются. На больших дорогах Французского королевства всегда околачивались люди без ремесла, кормившиеся лишь надеждой на новые конфликты. После Столетней войны, окончившейся в 1453 году, возмущение дворян пошло на убыль, уже с 1441 года наем в армию редок. Лига «Общественного блага» 1465 года, решение споров между Бургундией и Лотарингией предлагали профессиональным военным лишь ограниченные контракты. Для большинства французских наемников Бедфорда и короля Буржского оставался в конце концов один выбор: стать либо крестьянином, либо нищим.

Франция 1460-х годов – страна, вновь отстраивающаяся. Везде требуется рабочая сила. Спрос на строителей в Париже между 1440-м и 1460 годом удваивается. Среди «старых солдат», в большинстве своем взявшихся за возделывание земли, а она все еще в цене, и ставших оседлыми благодаря указу короля, мало осталось тех, кто рыщет по дорогам – где и Вийон искал счастья, – тех, кто грабил и наводил ужас на предыдущее поколение.

Конечно, бандитизм не исчез вовсе. Несколько организованных банд все еще гуляют по стране. По милости одного чрезвычайно усердного прокурора мы хорошо знаем о «кокийярах», сеявших страх в Бургундии в 1455 – 1456 годах. А есть еще и «акулы» в долине Луары, и «распутники» в Лангедоке. Они внушают ужас, и о них говорят. Возможно, им приписывают больше злодеяний, чем они совершили. Без сомнения, у них нет строгой организованности, которая вовсе не соответствовала бы их духу авантюризма.

Дороги средневековой Франции, которые бороздил Вийон, не имеют ничего общего с разбойничьими. Двадцатью годами раньше крестьянин, идя к своему полю, рисковал жизнью, так же как и гонец, отправляясь из Парижа в Этамп. В 1460 году восстановлены торговые отношения. По Сене и Луаре снуют корабли. Дороги удобны и для повозок, и для вьючных животных. Но до благоденствия далеко, и в Париже пока сокрушаются: преступники все еще совершают небольшие вылазки. Однако они у всех на виду, и никто не жалуется, как прежде, на перехваченные средь бела дня обозы, ограбленные экипажи, торговцев не трясут как грушу на каждом перекрестке. Судов пока не очень много, но они приходят в порт, а набережные порта, как речного, так и морского, заново вымощены.

Бродяге Вийону удается повстречаться с другими шалопаями, но он не из-за бродяжничества занимается грабежом.

Он больше докучает, чем внушает опасения, больше просто бродяга, шатающийся без дела, чем задира, больше школяр-голодранец, чем представитель «кокийяров»; скорее всего, поэту хотелось казаться тем, чем он на самом деле не был. Не есть ли баллады, написанные на жаргоне, школьным упражнением, только в особом смысле: жалкие потуги мелкого воришки, который ставит на «большую шайку»? Как если бы случайный актер играл роль нищего, удалившегося от дел…

Мораль жаргонных баллад подтверждает эту мысль. С чего бы вдруг «акуле» обращаться к себе подобным с такими наставлениями? Кстати сказать, воры никогда не слышали таких вот призывов к осторожности: баллада – не письмо, смешно думать, что какого-либо стихотворения Вийона достаточно было, чтобы всполошить шалопаев, коим угрожает конкретная опасность. Вообразить, что баллады предупреждают об опасности, – в высшей степени надуманно. Преступники, действовавшие в районе Парижа, не нуждались в предупреждении о том, что полдюжины их коллег принародно повешены.

Речь идет о морали, о морали, систематически навязываемой – школяр не переделает себя, – и о галерее преступников, а она не что иное, как «типологизация» вора, под стать трактату о пороках и наказании.

В Париже, на веселеньком глаголе,Черным-черны, болтаются шуты,Развеской этой перекатной голи

Лихие ангелочки заняты.Глядят шуты на землю с высоты,Их ветер тормошит, едят их мухи -Ах, незавидна участь горемык!Ведь в бездну ада рвутся напрямик

Злодеи эти, эти корноухи.Не лезь, не лезь в пеньковый воротник!

Мошенникам, ворам, голодранцам Вийон кричит: «Берегитесь веревки!» Разбойникам, убийцам и другим любителям пользоваться разного рода оружием он напоминает о том же, но в других выражениях.

Принц, коль от музыки блатнойЯ вас отвадить не сумею,Спознаетесь вы со вдовой,

Когда палач вам сломит шею.

Взломщикам, специалистам по сундукам он советует беречь сон буржуа:

Принц-медвежатник, принц-пролаза,Разуй глаза, беря сундук:А вдруг хозяин спит вполглазаИ вскочит на малейший стук?