Франсуа Винсент

- Я не хочу, чтобы ты стоял там, на этом краю. Иди сюда… Иди ко мне, мой русский.

Она соскочила со своей лошади и бежала к нему. И снова, как когда-то, взяв его за руку, прижалась к нему. Он схватил ее, поднял на руки, и они так долго кружились на вершине этого холма. Потом он поставил ее на землю и, обнимая, глядя прямо в ее черные глаза, спросил:

- Ты меня любишь?

- Да. Я не могу больше без тебя. Я пыталась, но не смогла.

- И мы будем вместе? – спросил он.

- Да, если ты этого хочешь… Прости меня.

Он подсадил ее в седло скакуна, махнул ей рукой, зовя за собой, и помчался вниз с этого склона. А она скакала следом, и этот вежливый конь не стал обгонять его. Словно узнал и почуял в нем хозяина. Теперь пусть она гонится за ним. Больше она не денется от него никуда!

Наконец, он остановился у подножья горы. Она тоже спешилась, соскочила с лошади, подошла, взяла за руку и больше не отпускала. И так они шли по этой булыжной мостовой. Наконец, рядом и, наконец, вместе…

- Мари, я беден, как церковная мышь, так говорят у нас, - признался он.

- Я знаю, - отвечала она.

- Меня могут выгнать из твоей страны.

- Нет, теперь это наша страна.

- А как ты здесь оказалась?

Она посмотрела на него, улыбнулась своей улыбкой и ответила.

- Ну, кто-то же должен был найти тебе твои часы, которые ты постоянно теряешь…

- Так, начинается, – подумал он, надевая их на руку.

- А что мы будем делать в этой жизни? – теперь спросила она.

- Я буду выращивать виноград, ты - разводить своих лошадей.

- Мы снесем наши заборы, и получится настоящий огромный луг для пастбища.

- И пусть только попробуют эти твои лошади измять мой виноградник! …

И она счастливо засмеялась.

- А тебе понравился этот черный красавец? – он потрепал по крупу свою маленькую победу в Нормандии, этого чудного рысака.

- Очень. Он стоил немыслимых денег! Русский … ты, просто … русский.

- Но мы ведь не будем его продавать? – спросил он.

- Продавать? Ты знаешь, мой бедный русский, сколько нам будут платить заводчики за свадьбу своих лошадок с нашим мальчиком?

- Так! – теперь уже вслух произнес он. – Пока не знаю. Но у меня к тебе просьба, очень большая просьба! – он остановился и снова обнял ее.

- А давай побудем этими самыми - самыми бедными, еще хотя бы несколько дней… Ты не представляешь – какое это счастье!

- Вон в том моем домике? – спросила она.

- Да! Моя девочка! … - потом подумал и задал еще вопрос.

- Ты всегда меня будешь называть русским?

- Ну, какой же ты русский? Ты на французском-то говоришь лучше меня … - теперь она задумалась.

- А как тебя теперь называть?

- Франсуа.

- А что, мой русский, мой бедный русский… Мой богатый француз. Тебе идет… Франсуа… Франсуа Винсент.