Франц Иосиф. Любовь императора

Между тем между Сербией и Турцией вспыхивает война, и Андраши, столкнувшись с множеством забот, которые обрушились на министра иностранных дел, осознает, в какую западню заманила его Её величество. К сожалению, проводимая им восточная политика направлена против России, что сыграет в будущем роковую роль. Сама же Елизавета не оказывает абсолютно никакого влияния на ход событий. Напротив. Она публично заявляет, что не собирается впредь иметь какое-либо отношение ни к внутренней, ни к внешней политике империи.

Именно тогда в связи с одним неприятным делом, связанным с лошадьми, — делом, которое очень рассердило Елизавету, ей предоставляется удобный случай повторить эти слова императору. Князь Таксис намеревался для участия в скачках на некоторое время уступить частным лицам придворных лошадей Кладрубского конного завода, против чего самым решительным образом запротестовала императрица. Князь заявил, что это необходимо, чтобы способствовать разведению отечественных чистокровных лошадей, Елизавета тут же ответила, что император никогда не согласится с подобным предложением. То, что это делается прямо против её воли, её возмущает, и она тут же пишет мужу: «Если ты уступишь ему в этом деле, я серьёзно рассержусь на тебя, потому что с подобным игнорированием моей персоны мне ещё никогда не приходилось сталкиваться... В политику я больше не вмешиваюсь, но в таких делах, подробности которых никогда не дойдут до твоего слуха, я хочу иметь возможность сказать своё слово».

Франц Иосиф совершенно во всём соглашается с женой, тем более что при его внешнеполитических заботах эта история с лошадьми ему в высшей степени безразлична. Учитывая ситуацию с сербско-турецкой войной и восстанием в Болгарии, он как раз собирается встретиться в Райхштадте, в Богемии, с царём и выработать дальнейшую политику обеих империй в восточном вопросе.

— Будет ли какой-нибудь толк от этой поездки в Райхштадт? — сомневается Елизавета. — Боюсь, разразится большой скандал, который постоянно предсказывает Нене... Я велю сказать Андраши, чтобы он убедил тебя отправиться в Фельдафинг. После того как твой высокий ум так перенапрягся из-за дел в империи, тебе необходимо дать ему отдохнуть в кругу нашей семьи в Посси.

Однако Франц Иосиф не в силах освободиться от дел. Жене приходится ехать на родину одной. Лето проходит в Баварии и в Ишле, а в первые сентябрьские дни императрица вновь решает ненадолго съездить на Корфу, который так восхитил её четырнадцать лет назад. 13 сентября после непродолжительной остановки на Корфу она снова в своём замке Мирамар под Триестом, откуда направляется прямо в Геделе к началу сезона верховой охоты. Там вновь собралось большое общество. Здесь и герцог Людвиг с женой и дочерью. Хотя Елизавета и любит брата, она замечает по этому поводу:

— Хорошо, что его жена именно Генриетта — любая другая давно бы бросила его, а с ней он счастлив.

Елизавета занимается теперь восемнадцатилетней дочерью брата Марией, намеренно приближает к себе молодую «морганатическую племянницу» и собирается сделать эту родственницу целиком преданной ей подругой. Мария, носящая титул баронессы фон Валлерзее, знакомится с императорской семьёй, в том числе и с восемнадцатилетним кронпринцем, который духовно и физически намного опережает свой возраст. Графиня Фестетич относится к девушке с недоверием. Что-то в ней — она не может понять, что именно — вызывает у неё антипатию. «У меня такое ощущение, — пишет графиня, — что она — как бы выразиться поделикатнее — не искренняя, что она талантливо играет свою роль».

Поохотиться в Гедель приехал и «пилот» императрицы в Англии, капитан Мидлтон. Человек он скорее некрасивый и производит впечатление только потому, что выглядит в седле поистине элегантно. Франц Иосиф находит Мидлтона весьма симпатичным, а все кругом потешаются над его дурным знанием немецкого языка, поскольку он безбожно путает слова. Между тем охота не прекращалась ни на день. При этом, естественно, плелись тысячи интриг. «Каждый стремится быть руководителем охоты, — пишет Елизавета мужу, — как в министерстве каждый стремится быть министром». В Геделе Елизавета прямо-таки не выходит из школы верховой езды. Страсть к лошадям, к этим благородным животным достигает своего апогея. Императрица посещает конные заводы в Кисбере и Кладрубе. Когда в феврале 1877 года Елизавете снова приходится вернуться в Вену, где, как она выражается в письме к матери, «её ожидают одни мучения», она утешает себя тем, что станет брать уроки наивысшего мастерства во всемирно известной, не имеющей себе равных испанской придворной школе верховой езды.