Французы на Северном полюсе

Не желая, однако, рисковать здоровьем людей, капитан решил прекратить работу.

И это, когда до свободной воды оставался всего километр, а дальше путь «Галлии» был открыт.

У д’Амбрие еще теплилась надежда, что морозы ослабеют на какое-то время, как это часто бывает в конце заполярного лета, и тогда можно будет продолжить работу. В противном случае придется зимовать во льдах!

А пока капитан решил занять матросов более легким делом — охотой на зверя.

Собаки засиделись в загоне, кроме того, ощущался недостаток в свежих продуктах.

Доктор одобрил эту идею.

Сказано — сделано!

Запрягли собак, нагрузили сани всякими пожитками.

На охоту поехали Желен, Артур Форен, оба баска, второй механик и гренландец Угиук.

Капитан, первый механик и боцман остались на корабле с больными.

Поднялся туман, но погода была терпимая.

— Будьте осторожны, — напутствовал д’Амбрие отъезжающих, пожимая каждому руку.

— Поехали!

Путь выбрали самый короткий, к югу, в сторону земли, описанной Локвудом.

До нее был всего день пути, разумеется, если ничто не помешает.

Собаки не бежали, а летели словно на крыльях. Сани легко скользили по снегу. Идти пешком не пришлось, груз был небольшой, рассчитанный на четыре дня. До берега добрались задолго до захода солнца, нашли между скал удобное место и устроились на ночевку.

Рано утром с большим трудом поднялись на высоту сто двадцать — сто тридцать метров над уровнем моря и оказались на равнине. Может быть, потому, что она была защищена от северного ветра цепью гор, видневшихся на горизонте, здесь росли, можно сказать, на голых камнях, слегка припорошенных пылью, всякие растения. Желтые и черные мхи, лишайники покрывали землю, из расщелин скал выглядывали красные, синие и желтые головки маков, камнеломок, лютиков, особенно ярких на фоне снега. Карликовые березы, не толще спички, вербы высотой с мундштук, в общем, настоящие карликовые деревья тянулись до самых гор.

Пока доктор, очарованный открывшейся ему красотой, восхищенно рассматривал каждое деревце, каждый цветочек, эскимос ползал на четвереньках, разгребая снег, и, словно собака, принюхивался к земле.

К нему подошел Летящее Перо, отличавшийся любопытством, и, поморщившись, воскликнул:

— Что взбрело в голову этому дикарю?

— В чем дело? — Дюма наклонился и плюнул: — Гадость какая!.. Воняет мускусом![78]

Провансалец, как истый кулинар, терпеть не мог запаха духов.

— Мускусом? — с интересом спросил Желен. — Значит, дичь близко!

— Какая еще дичь, господин доктор?

— Та, чей след пахнет мускусом. Крупная и очень ценная, друзья мои!

— Так вот почему Угиук облизывается и брюхо поглаживает от удовольствия!

Собаки тоже стали принюхиваться. Навострили уши, вытянули морды, залаяли, в ответ издалека донеслось рычание.

— Черт возьми! Там тоже охотятся!.. За кем-то гонится свора псов!

Теперь уже слышалось не только рычание, но и глухое мычание, застучали копыта, как будто несся табун лошадей.

— Внимание! — крикнул доктор, заряжая ружье. — Лейтенант, не зевайте!.. Дюма, дорогой, придется вам стрелять дуплетами!.. Ружья на прицел!

Собаки вдруг притихли, поджали хвосты и задрожали.

Вдали появились какие-то большие животные со светло-бежевой шерстью. Они мчались с головокружительной быстротой, а за ними со злобным рычанием гнались звери поменьше, светло-серого цвета, очень похожие на собак.

Когда стадо было метрах в двадцати от охотников, грянул залп, за ним второй, и животные бросились врассыпную.

По крайней мере, полдюжины свалились в снег.

— Ура! — закричал лейтенант.

— Есть и подраненные, — заметил кто-то.

Услышав выстрелы, звери-преследователи на минуту остановились, посмотрели по сторонам и побежали дальше. Догнав раненых, они напали на них и стали рвать на куски.

— Так ведь это волки! — воскликнул лейтенант. — Они охотятся за…

— За мускусными быками, дорогой мой! — пояснил доктор.

— Это мускусные быки? Какие крупные! Не меньше нашей коровы!

Подраненные животные и в самом деле оказались большими. Рефракция, не раз обманывавшая моряков, здесь была ни при чем. Вот это радость! С какой огромной добычей вернутся они на корабль! Консервы и солонина всем надоели, хотелось свежего мяса.

В каждом из семи убитых зверей было примерно полтонны.

— Это и есть мускусные быки? Наш эскимос сразу распознал по запаху их следы.

— Совершенно верно!

— Кстати, что он там делает, этот кровожадный дикарь?

А Большой Тюлень, пока охотники радовались удаче, воткнул нож в горло издыхавшего быка и высасывал еще теплую кровь.

— Какая гадость! — поморщился лейтенант.

— Подумаешь! — весело возразил Желен. — Дело привычки. К тому же этому способствует здешний суровый климат!

— А вы заметили, доктор, как смело действовали волки? Накинулись на подранков прямо под выстрелами! Не поохотиться ли на них?

— Зачем? Все хотят есть!

— А наши собаки?

— Хватит им внутренностей и прочих отходов после разделки туш! Сейчас наедятся, и еще дня на три останется… А нам не мешает заняться этой горой мяса, сделать так, чтобы погрузить ее на сани.