Фрейд

Вслед за этим Фрейд получил письма от активистов Американского общества психоанализа с их впечатлениями о лекциях Юнга, прочитанных им осенью в Америке. По их мнению, в трактовке Юнга психоанализ утратил главное — свой материалистический, естественно-научный характер, превратившись в метафизическое учение. Вместо либидо он стал использовать понятие «жизненная сила», влияние эдипова комплекса свел к минимуму, детскую сексуальность игнорировал.

В ноябре 1912 года Юнг пишет Фрейду одно из последних личных писем, в котором настаивает, что его лекции в Америке стали крупным успехом и способствовали росту популярности международного психоаналитического движения. «Я нашел, что моя версия психоанализа убедила многих людей, которых до того отталкивала проблема сексуальности в неврозе. Как только у меня появятся оттиски, я с удовольствием пришлю вам копию своих лекций в надежде, что вы постепенно примете некоторые нововведения, на которые уже есть намеки в моей работе о либидо», — сообщал Юнг.

Но в том-то и дело, что принять эти доводы Фрейд не мог. Отказаться от идеи сексуальности для него было так же немыслимо, как признать, что Земля плоская и покоится на трех слонах. Между тем сами обстоятельства приближали их личную встречу. Дело заключалось в том, что «еретик» Штекель упорно отказывался покидать пост редактора «Центрального психоаналитического журнала», считавшегося официальным органом Международного психоаналитического общества, и с этим надо было что-то делать.

Списавшись с Юнгом как председателем общества, Фрейд договорился о том, что семь членов его правления соберутся для обсуждения сложившейся ситуации 24 ноября в Мюнхене, в гостинице «Парк». Встреча состоялась, но Эрнест Джонс, прибыв на нее, рассказал, что узнал о точной дате встречи от Лоу — Юнг в направленной ему открытке назвал дату 26 ноября. Фрейд увидел в этой описке проявление бессознательного стремления Юнга к срыву встречи и сочувствия Штекелю.

В итоге предложение Фрейда о лишении «Центрального психоаналитического журнала» статуса официального органа было принято, и после этого Фрейд с Юнгом отправились на прогулку для выяснения отношений. В письме Ференци Фрейд рассказал, что поначалу ему показалось, что Юнг капитулировал, но затем оказалось, что это было лишь еще одно проявление его «лживой натуры». «Он был совершенно сломлен, пристыжен и затем признался, что уже давно боялся, будто близость со мной или другими повредит его независимости, и поэтому решил отдалиться; что он несомненно видел меня в свете своего отцовского комплекса и опасался, что я скажу ему о его изменениях… Я высказал ему всё. Спокойно сказал, что дружбу с ним не могу сохранять, что он сам создал эту близость, которую затем так жестоко разрушил; что в его отношениях с людьми не всё в порядке, не только со мной, но и с другими… Я думаю, это было ему полезно».

После этого тяжелого разговора Фрейд с Юнгом вернулись в гостиницу, где все участники мюнхенской встречи собрались на обед. Во время обеда Фрейд неожиданно обмяк и упал без сознания со стула. Могучий Юнг поднял его на руки и отнес на диван. Когда Фрейд пришел в себя, он оглядел присутствующих и сказал: «Как приятно, должно быть, умирать!» Юнг в своих мемуарах утверждает, что он в те минуты поймал взгляд Фрейда, смотревшего на него так, как ребенок смотрит на отца.

О том, что стало причиной этого обморока, так и осталось неясным. Психоаналитики, разумеется, пытаются дать этому глубокое объяснение: по одной из версий, за обедом кто-то заговорил о египетском фараоне Аменхотепе, приказавшем стереть со всех памятников имя отца. Фрейд увидел в этом параллель между собой и Юнгом и своим обмороком бессознательно хотел убедить Юнга в преступности его замысла. Сам Юнг думал почти так же, но чуть позже стал подозревать, что обморок был не более чем «спектаклем», устроенным «старым евреем». Однако, думается, всё объяснялось проще: разговор с Юнгом и слова о том, что их дружбе пришел конец, стоили Фрейду слишком большого нервного напряжения.

Вернувшись в Вену, Фрейд нашел покаянное письмо от Юнга, где тот признавал свои ошибки и выражал надежду, что их личные отношения продолжатся. Фрейд в ответ поблагодарил Юнга за заботу и попросил забыть о происшествии в гостинице, которое, по его мнению, было «следствием небольшого невроза, которым мне стоит заняться». Что касается «Трансформации…», то Фрейд назвал эту работу «великим откровением, хотя и не тем, которое мы планировали».

Дальше события разворачивались следующим образом.

3 декабря 1912 года. Юнг в письме сетует на то, что Фрейд недооценивает его работу, и советует отнестись к «небольшому неврозу» как можно серьезнее.

5 декабря 1912 года. Фрейд отвечает, что каждому лучше обращать внимание на собственные неврозы, а не на неврозы ближнего.

11 декабря 1912 года. Письмо Юнга об Адлере, где он пишет: «…даже дружки Адлера не считают меня вашим» — хотя из текста ясно видно, что автор письма описался и изначально вместо «вашим» хотел написать «своим».