Фремлейский приход

 -- Это мы, я думаю, могли узнать из нашихъ атласовъ, не совершая путешествія въ Барчестеръ, сказала несочувствующая оратору его подруга, мистриссъ Гарольдъ: слово весьма жестокое, да и весьма нелогическое, ибо есть множество вещей, которыя мы могли бы, конечно, сами узнать, еслибы постарались, но никогда не узнаемъ, покуда намъ ихъ не скажутъ.. Почему же бы широтѣ и долготѣ Лебуана не принадлежатъ къ числу такихъ вещей? Прослѣдивъ линію экватора по Борнео, Целебесу, Гилоло, чрезъ Макассарскій проливъ и Молукскій архипелагъ, мистеръ Гарольдъ Смитъ вознесся къ более высокимъ вопросамъ. "Но что пользы, воскликнулъ онъ, что пользы во всех дарахъ, расточаемыхъ Богомъ человѣку, если человѣкъ не раскрываетъ руки, чтобы принять ихъ? А раскрытіе руки не есть ли это процессъ цивилизаціи? Да, друзья мои, процессъ цивилизаціи! У этихъ островитянъ Южнаго Океана есть все, что можетъ даровать щедрое Провидѣніе, но все это ничто без образованія. Дать имъ образованіе, дать имъ цивилизацію, это зависитъ отъ васъ друзья мои, да, отъ васъ, граждане Барчестера!" Тутъ онъ снова умолкъ, чтобы руки и ноги слушателей сдѣлали свое дѣло; и руки и ноги сдѣлали свое дѣло. Въ это время мистеръ Смитъ выпилъ несколько глотковъ воды.

 Теперь онъ был совершенно въ своемъ элементѣ, и уловилъ настоящій способъ ударять по столу кулакомъ. Отъ времени до времени, нѣкоторыя слова, срывавшіяся съ устъ мистера Соверби, долетали до его ушей; но собственный его голосъ оказывалъ свою обычную чарующую силу, и онъ переходилъ отъ плоскости къ общему мѣсту, и отъ общаго мѣста снова къ плоскости, съ очаровательнымъ для него самого краснорѣчіемъ.

 "Цивилизація воскликнулъ онъ, поднимая глаза и руки къ потолку:-- о! цивилизація..."

 -- Теперь пойдетъ часа на полтора, по крайней мѣрѣ, простоналъ мистеръ Саппельгаусъ.

 Одинъ глазъ Гарольда Смита опустился на него, но мгновенно снова устремился къ потолку.

 "О цивилизація! ты облагораживаешь человѣчество, и уподобляешь его божеству! Что можетъ сравниться съ тобою?" Тутъ мистриссъ Проуди обнаружила явные признаки неодобренія, которымъ, без сомнѣнія, вторилъ бы епископъ, еслибъ Этот достойный прелатъ не был погруженъ въ усыпленіе. Но мистеръ Смитъ продолжалъ, ничего не замѣчая, или по крайней мѣрѣ ни на что не обращая вниманія.

 "Что можетъ сравниться съ тобою? Ты благотворный источникъ, оплодотворяющій безплодныя пустыни. Пока тебя нѣтъ, все темно и уныло, но при твоемъ появленіи восходитъ яркое солнце, из земли поднимаются обильныя жатвы, и нѣдра скалъ выдаютъ свои сокровища. Образы нѣкогда грубые и отвратительные облекаются красотой и изяществомъ, и растительное существованіе возвышается до божественной жизни. Тогда является геній въ сіяющемъ всеоружіи, охватываетъ земную поверхность и покоряетъ своимъ цѣлямъ каждый клочокъ земли; геній, дитя развитія, отец искусствъ!" Послѣдняя статья генеалогія прогресса имѣла большой успѣхъ, и весь Барчестеръ принялся работать руками и ногами, весь Барчестръ, за исключеніемъ неблагодушной аристократической передней скамьи, съ тремя креслами на углу. Аристократическая скамья чувствовала себя въ полномъ обладаніи цивилизаціей и не очень о ней заботилась, а по мнѣнію трехъ креселъ, или по крайней мѣрѣ того, которое занимала мистриссъ Проуди, въ словахъ оратора заключалось что-то языческое, какая-то нехристіянская сентиментальность, доходящая почти до невѣрія, чего эта дама, столбъ и утвержденіе церкви, не могла снести передъ цѣлымъ собраніемъ.

 "Отъ цивилизаціи, продолжалъ мистеръ Гарольдъ Смитъ, нисходя отъ поэзіи къ прозѣ, какъ умѣютъ это дѣлать ораторы, чтобы выставить на видъ цѣнность и поэзіи и прозы: отъ цивилизаціи должны мы ожидать улучшеній въ матеріальномъ бытѣ этихъ острововъ, и..."

 -- И отъ христіанства! воскликнула мистриссъ Проуди.

 Изумленіе овладѣло присутствующими, и епископъ, совершенно проснувшись, вскочилъ съ своего кресла при звукѣ знакомаго голоса и вскричалъ:-- Конечно! конечно!

 -- Слушайте, слушайте! проговорили тѣ из присутствующихъ, которые по преимуществу принадлежали къ богословской школѣ мистриссъ Проуди; и между этими голосами слышался внятно голосъ новаго причетника, объ опредѣленія котораго она очень хлопотала.

 -- О, да, отъ христіанства, разумѣется! проговорилъ Гарольдъ Смитъ, на котораго Этот перерывъ, казалось, неблагопріятно подѣйствовалъ.

 -- Отъ христіанства и соблюденія воскресныхъ дней! провозгласила мистриссъ Проуди, которая, разъ обративъ на себя вниманіе публики, хотѣла, повидимому, удержать его за собою.-- Не забудемъ никогда, что эти островитяне не могутъ благоденствовать, если не будутъ уважать воскресныхъ дней.