Фремлейский приход

 Къ тому же говорили,-- по крайней мѣрѣ объ этомъ слышалъ Марк Робартс, и слухъ Этот скоро дошелъ до Фремле-Корта, что къ сборищу въ Чалькикотсѣ присоединится и мистеръ Саппельгаусъ. Мистеръ же Саппельгаусъ был еще более опаснымъ товарищемъ для юного, порядочнаго, высокоцерковнаго, консервативнаго священника, чѣмъ даже Гарольдъ Смитъ. Онъ также был членомъ парламента, и въ началѣ войны съ Россіей, часть столичной журналистики съ энергіею указывала на него, какъ на единственнаго человѣка, который можетъ спасти отечество. "Будь онъ министромъ, говорилъ Юпитеръ,-- и была бы еще нѣкоторая надежда на реформу, нѣкоторая возможность, чтобы древняя слава Англіи не совершенно померкла въ эти опасные дни." Послѣ этого министерство, не ожидая особенно спасительныхъ дѣйствій отъ мистера Саппельгауса, но желая, какъ и всегда, имѣть за себя Юпитера, обратилось къ этому джентльмену, и дало ему должность. Но какъ человѣку, рожденному для того чтобы спасти отечество и управлять цѣлымъ народомъ, довольствоваться мѣстомъ товарища министра, или втораго секретаря? Саппельгаусъ остался недовольнымъ, и далъ понять министерству, что ему принадлежитъ по праву мѣсто гораздо более высокое чѣмъ всѣ мѣста, до тѣхъ поръ предложенныя ему. Либо государственную печать, либо военное министерство, вотъ альтернатива, которую онъ предлагалъ удрученному заботами главѣ кабинета, нимало не сомнѣваясь, что глава кабинета признаетъ его права, и убоится праведнаго гнѣва Юпитера. Но главп кабинета, какъ ни был удрученъ заботами, зналъ, что можно заплатить слишкомъ дорого даже за содѣйствіе мистера Саппельгауза и Юпитера, и спасителю отечества сказали, что онъ можетъ гремѣть противъ министерства, сколько ему угодно. Съ тѣхъ поръ онъ гремѣлъ без остановки, но и без ожидаемаго успѣха. Онъ был очень близокъ съ мистеромъ Соверби, и рѣшительно принадлежалъ къ чальдикотскому кружку.

 Совокупнымъ осужденіемъ были поражены еще многіе, грѣшные более въ политическомъ и религіозномъ отношеніи, чѣге въ нравственномъ. Но въ глазахъ леди Лофтон всѣ они были существа погибшія, дѣти духа тьмы, и она горевала материнскимъ горемъ, когда узнала, что сынъ ея между ними, и гнѣвалась гнѣвомъ покровительницы, когда узнала, что ея protégé посѣщаетъ это общество. Мистриссъ Робартс имѣла полное право говорить, что леди Лофтон будетъ не довольна.

 -- Ты не зайдешь въ замокъ до своего отъѣзда? спросила Фанни на слѣдующее утро.

 Марк долженъ был отправиться въ Этот день послѣ завтрака, въ собственномъ кабріолетѣ, такъ чтобы пріѣхать въ Чальдикотсъ (двадцать четыре мили) къ обѣду.

 -- Нѣтъ, не думаю. Что мнѣ тамъ дѣлать?

 -- Право, не знаю, какъ тебѣ объяснить это; но на твоей мѣстѣ я бы зашла, хоть бы для того чтобы показать ей, что такъ какъ я рѣшилась ѣхать, то не боюсь объявить ей о томъ.

 -- Бояться! Вздоръ, Фанни. Я ея не боюсь. Но я не вижу къ чему мнѣ подвергаться тѣмъ непріятностямъ, которыя она непремѣнно стала бы говорить мнѣ. Къ тому же мнѣ нѣкогда. Мнѣ надо зайдти къ Джонсу и переговорить съ нимъ, а потомъ у меня только и останется времени, чтобы снарядиться въ путь.

 Онъ зашелъ къ мистеру Джонсу, и у него уже не ощущалъ угрызеній совѣсти, потому что съ нѣкоторою гордостію объяснилъ ему, сколько членовъ парламента встрѣтитъ онъ въ Чальдикотсѣ, и что тамъ будетъ епископъ. Мистеръ Ивенъ Джонсъ был не более какъ куратъ, и говоря съ нимъ, Марк позволялъ себѣ выражаться такъ, какъ еслибы ему, викарію, по самому его сану, требовалось ѣздить къ членамъ парламента и встрѣчаться у нихъ съ епископомъ. Оно, быть-можетъ, и требовалось, но отчего онъ не говорилъ въ томъ же тонѣ и съ леди Лофтон? Потомъ, поцѣловавъ жену и детей, онъ сѣлъ въ кабріолетъ, схватилъ вожжи и поѣхалъ, предвкушая много удовольствія въ будущіе десять дней, но, вмѣстѣ съ тѣмъ, и нѣкоторыя непріятности по возвращеніи.

 Въ продолженіи трехъ дней, мистриссъ Робартс не видала леди Лофтон. Не то, чтобъ она избѣгала встрѣчи съ нею, но и не заходила въ замокъ. Она, по обыкновенію, посѣщала свою школу, заходила къ женамъ двухъ-трехъ фермеровъ, но обходила садъ и дворъ замка. Она была храбрѣе мужа, но и она хотѣла удалить, по возможности, непріятное объясненіе.

 Въ субботу, передъ вечеромъ, въ то время, какъ она готовилась къ роковому шагу, ея пріятельница, леди Мередитъ, зашла къ ней.

 -- Итакъ, Фанни, мы опять не будемъ имѣть удовольствія видѣть мистера Робартса, сказала миледи.

 -- Да, какая досада! Но онъ далъ слово мистеру Соверби еще прежде чѣмъ узналъ, что вы пріѣдете. Пожалуста, не думай, чтобъ онъ отлучился, еслибы зналъ объ этомъ.

 -- Намъ было бы непріятно, еслибы мы отвлекли его отъ такого веселаго общества.

 -- Прошу тебя, Юстинія, не будь несправедлива. Ты намекаешь, что онъ поѣхалъ въ Чальдикотсъ, потому что предпочелъ его Фремле-Корту замку. Но вѣдь это не такъ. Надѣюсь, что леди Лофтон не думаетъ этого.

 Леди Мередитъ смѣясь обняла свою пріятельницу.

 -- Не истощай своего краснорѣчія со мною, сказала она.-- Побереги его для моей матери.