Френдзона для неё

— И узнал, что просит уволить девочку из бухгалтерии, которая мешает вашему семейному счастью. Я ее вежливо попросил…уйти. А когда пришла второй раз, то не совсем вежливо попросил…

— Теперь понятно, почему я вечером выслушивал какой ты…нехороший парень, — Киселев присел на небольшой диван.

— Да на здоровье. А у тебя ума не хватило шашни крутить не на работе?

— Не говори ерунды. Ты знаешь, что на работе я не гажу.

Смирнов смотрел на друга с прищуром и улыбался:

— То- есть, я ее увольняю?

— Теоретически можешь. Но я же могу попросить этого не делать?

— Можешь, а что мне с этого будет?

— А если я скажу, что промолчу о том, как ты Машкиного бывшего по стоянке гонял?

Киселев знал на что давить, издевательская улыбка с лица Смирнова слетела в секунду.

— Не смей, я и так устал играть в друга!

— Смотрю ты шуток не понимаешь?!

— Не до шуток мне, скоро выть начну!

— Скажи Каро, что Боголюбова беременна и ее нельзя уволить.

Яр рассмеялся:

— Ты в своем уме? Она подумает, что от тебя и тогда прикатит ее папаша со своими жлобами. Шкуру свою побереги или хотя бы девочку пожалей, — немного поразмыслив, добавил. — Не буду я увольнять девчонку, расслабься. А она хорошенькая, маленькая феечка… — Смирнов поднялся с кресла и подмигнул другу.

— У тебя какая-то патология- женщин называть мифическими существами, Яр, — проворчал Киселев.

Он пожал плечами:

— За тобой должок, друг мой. Чувствую, как Федоров мне мозги еще поклюет.

Киселев задержался на работе по максимуму, разгреб все накопившиеся бумажки и подготовил презентацию к совещанию. Оглядев кабинет, собрал вещи и вышел в пустой коридор. Рабочий день закончился четыре часа назад, на телефон поступало пару звонков от жены, он сбросил ей смс, о том что занят и будет поздно. Не хотел возвращаться домой, да и домой ли… Оставив машину на стоянке, пошел к своей квартире, именно к своей, которую купил еще до брака и теперь был благодарен себе самому за столь умное решение. Поднявшись на третий этаж, замер около двери, вспоминая то время, когда он еще не встретил Каролину. Как был счастлив двухкомнатной "вторичке", как делал ночами ремонт и сам собирал мебель. Корячился с огромным матрасом в узком коридоре и не без помощи соседа напротив, запихнул его в дверной проем спальни. А как только немного осел и обжился, понеслась душа в рай. Повышение, новые знакомства, крутые клубы, шмотки, вечеринки, девочки, похмелье и на следующий день все по кругу. На одной из тусовок он встретил Каро- девушку кукольный красоты, не миловидной фарфоровой барышни. А девушку с красотой пластиковой куклы: большими глазами, шелковистыми золотистыми волосами, длинными стройные ногами, тонкой талией и высокой красивой грудью, и совершенно не обремененная моральными устоями или какими-то материальными ограничениями. С ней было просто- она не просила денег и не строила из себя недотрогу, много смеялась, говорила милые глупости и смотрела на него и только на него, томным- зовущим взглядом. Это был идеальный вариант! Как он думал… Легкая влюбленность- это все, что он к ней испытывал. Сейчас же…сейчас…он не мог ничего чувствовать рядом с ней, кроме раздражения и разочарования. Нет, он не винил жену во всех его бедах, прекрасно понимая, что никто не виноват кроме него. Ну и имеющего дар убеждения отца- Федорова Сергея Дмитриевича.

Киселев не имел желания обзаводиться семьей, но…

Сергей Дмитриевич был человек старой закалки, выживший в 90-е и поднявшийся очень высоко. На данный момент, в каждом супермаркете, магазине, ларьке или деревенском сарайчике с надписью " Продукты", была продукция его комбината. На упаковках которой, счастливые поросята и телята говорили о том, как они вкусны и экологически чисты, что немаловажно в наше время!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Киселев толкнул дверь квартиры, в нос ударил спертый сухой воздух. Открыл окна на проветривание, заказал еды и нашел чистый комплект белья. Разделся и устало повалился на кровать.

В тот вечер когда Каролина познакомила Лёню с отцом и решилось его будущее, по крайней мере на несколько лет вперед. Федоров добродушно тряс руку Киселеву и называл его "сынок", Каро сияла и с упоением рассказывала про своего возлюбленного отцу. А после преподнесла сюрприз, объявив о беременности. Лёня сумел сохранить лицо, по крайней мере ему так казалось, новость сбила с ног и небольшое увлечение, грозило перерасти в большую катастрофу. Стоило ему усомниться в правдивости беременности, Федоров шваркнул кулаком о стол и толсто намекнул о женитьбе. Он не даст своей единственной кровинушке родить и растить ребенка во грехе и позоре.

А кровинушка натурально сыграла агнца божьего: глаза наполнились слезами, губы подрагивали…

И Сергей Михайлович доступно объяснил два пути развития. Первый, они женятся и Федоров всячески поддерживает внука, дочь и зятя, либо второй, в котором, Киселева обещали сгноить на черных работах, где-то в полях Краснодарского края, ибо большее ему и не светит.