Фридрих Барбаросса

Но позже все же возобладало мнение о том, что даже приблизительное выполнение предложенных условий едва ли возможно: гарантию того, что сопротивление Милана будет сломлено полностью и надолго, может дать лишь безоговорочное подчинение, какого в 1155 году добились от Тортоны, а в 1160 году — от Кремы. Крайне унизительной мерой для миланцев стало то, что акт окончательного подчинения перенесли в Лоди, который с начала XII века они успешно поработили и который император велел основать на новом месте за четыре года до этих боев. В первые мартовские дни 1162 года консулы, рыцари и пешие отряды из Милана являлись в город на реке Адда и сдавали свое оружие и штандарты, в том числе повозку со знаменем покровителя города, святого Амвросия, — столь символичный для миланских воинов «карроччо». 7 марта Фридрих даровал подчинившимся только жизнь и освободил их от опалы — после того как они отказались от последних из миланских замков, которых, по утверждениям источников, первоначально было 2000. Затем ломбардские и немецкие уполномоченные государя приняли у населения города клятву покорности. Городскую стену у ворот надлежало снести, чтобы облегчить доступ войску императора.

19 марта из Павии, куда в середине месяца удалился Фридрих и где томились в неволе миланские заложники, поступил приказ полностью очистить город. Миланцам указали четыре новых места жительства в окрестностях — под Нозедо, Виджентино, Ламбрате и в одном не поддающемся точной идентификации месте под Дергано, к северу от Милана. Так миланцев постигла та же судьба, какую они уготовили лодийцам в 1111 году после первого разрушения Лоди. Большая часть горожан, вероятно, не могла поверить в то, что император действительно намерен выполнить эти распоряжения, и поначалу устроила временный лагерь поблизости, за пределами городского рва. Но через несколько дней их вразумили. 26 марта в Милане появился Барбаросса в сопровождении собственных войск и войск дружественных городов и повелел начать разрушение^[166]. В спешном порядке (городам, враждебным Милану, были выделены отдельные части города: павийцам — район Порта Тичинезе, комаскам — район Порта Комаска и т. д.) солдаты разожгли огонь, и цветущую «ломбардскую метрополию», самый могущественный коммунальный центр всей Ломбардии и, несомненно, один из самых значительных городов всего христианского мира, сравняли с землей. Пощадили лишь немногие отдельные церкви, но, что характерно, не кафедральный собор. В Сант-Амброджо, чьи монахи, в отличие от обитателей местного монастыря каноников, стояли на стороне властителя, в Пальмовое воскресенье, 1 апреля 1162 года, Барбаросса демонстративно принял оливковую ветвь.

4. От триумфа над Миланом до краха имперской власти в верхней Италии (1162–1168)

Подчинив миланцев и разрушив их город, Барбаросса достиг вершины своей власти, упрочившейся в многолетнем противостоянии с враждебными городами Ломбардии. Очевидно, в порыве воодушевления при датировке своих дипломов Штауфен велел добавлять ссылку на dedicio [сдачу

(лат.)] или destructio Mediolani

[разрушение Милана (лат.)], а также сделал пожертвования монастырям Италии и Германии из денег, поступавших в то время в большом объеме в качестве десятины. Даже зальцбургский архиепископ Эберхард, столь давний противник церковной политики императора, уже в марте 1162 года явился ко двору в Павию. В атмосфере грандиозного триумфа седой иерарх, не сдавший своих позиций даже перед императором и упорно отстаивавший свою приверженность Александру III, был благосклонно отпущен обратно, снискав, таким образом, милость Штауфена. Надо сказать, что именно весной 1162 года Фридрих потерпел ощутимую неудачу: Александру III удалось бежать через Геную во Францию. Но поведение императора по отношению к зальцбуржцу, а также крайне успешные переговоры с генуэзцами, проводившиеся тогда же, показывают, что он, несмотря ни на что, умел избегать слишком поспешной реакции.