Фридрих Великий

В письменных работах Фридрих всегда указывал на недостатки прусской армии, особенно кавалерии. Он настаивал на том, что унаследовал от Фридриха Вильгельма плохую кавалерию, но полон решимости ее усовершенствовать. Первые впечатления часто бывают самыми глубокими, и перед глазами Фридриха стояла прусская кавалерия под Мольвицем. Он писал, что офицеры не знают своего дела, солдаты боятся лошадей; кавалеристы редко занимаются упражнениями в седле. Дисциплина здесь не менее важна, чем в пехоте, а тренировка более трудоемка, поскольку требуется вырабатывать еще и навыки верховой езды — храбрость всадника находится в прямой зависимости от умения держаться в седле. Кавалерия — дорогой род войск, и важно следить за тем, чтобы деньги расходовались со смыслом. Фридрих внес изменения в подбор лошадей и людей для кавалерии. Его отцу правились крупные люди на массивных конях. Фридрих же, напротив, считал, что тяжелые кони бесполезны: чуть больше пятнадцати ладоней — пятнадцать и три четверти максимум для тяжелой кавалерии — вот стандартный рост коня. Предпочтение отдавалось конскому составу из Гольштейна и Пруссии, для драгунских частей приобретались и татарские кони. Люди не должны быть выше пяти с половиной футов.

А главное, кавалерию следует тренировать и обучать так же ревностно, как и пехоту. Каждый всадник должен пройти индивидуальную подготовку — сначала на плацу, чтобы получить необходимую выправку и научиться дисциплине; затем в верховой езде — первое время без седла — и одновременно научиться ухаживать за конем. Во время недавних кампаний Фридриха пугало, насколько зачастую плохо обращались с конями. Конечно, все это было не в новинку: Пруссия обладала опытными кавалерийскими командирами и специалистами-коневодами. Поражала, однако, безмерная скрупулезность, с которой король описывал, классифицировал, а порой и усовершенствовал сложившуюся практику.

Фридрих разрабатывал новую теорию использования кавалерии. Он был разочарован — даже потрясен — тем, что увидел под Мольвицем и Хотузицем. Битвы выигрывала пехота. Кавалерия противника в целом показала себя немногим лучше, и у нее нечему научиться. Фридрих решил исправить положение и вернуть кавалерии ее место на поле битвы: она должна применяться для ударного воздействия на противника в нужном месте.

Это, с точки зрения Фридриха, означало, что холодное оружие, основное оружие кавалериста, будет использоваться главным образом для колющих ударов, эффект усиливается увеличением скорости атаки. Поэтому он ввел прямой обоюдоострый клинок длиной в сорок дюймов, который для его целей был эффективнее кривой сабли. Король видел кавалерийские массы, нацеливающие удары перед собой и наступающие в плотном строю, стремя в стремя. Что касается скорости, то кавалерия Фридриха Вильгельма была обучена идти в атаку медленной рысью, каждый всадник рассчитывал на индивидуальную схватку с использованием рубящих и колющих ударов кривой саблей. Несмотря на бытовавшее общее мнение, что наращивание скорости ведет к утрате контроля, Фридрих пошел и здесь на изменения. Сначала он приказывал, чтобы атакующие всадники переходили в галоп примерно в тридцати шагах от неприятеля, но после Хотузица увеличил это расстояние до 100 шагов, а еще позже до 200. Король создавал дисциплинированный, хорошо контролируемый, мощный и наводящий страх род войск и полагал, что кавалерия будет задавать топ во время кампании.

Фридрих, однако, признавал, что в настоящее время сила прусской армии полностью зависит от пехоты. Он в долгу перед прусскими пехотинцами в их камзолах цвета берлинской лазури поверх белых жилетов, белых штанах с черными гетрами и ботинками, в треуголках или гренадерских касках, перед этими ужасными «живыми степами», которые беспощадно, в идеальном порядке надвигаются на противника. У него был и непосредственный опыт в области организации и обучения пехоты: его полк в Нёйрупнипе был пехотным. Пехоту отличал дух корпоративности. Солдат, много позже писал Фридрих, имеющий богатый опыт войн и жизни в армейском коллективе, должен «считать свой полк лучшим в сравнении со всеми войсками мира!». Как и повсюду, дисциплина является существенной составляющей, и в случае колебания по поводу того, нужно подчиняться или нет, необходимо суровое наказание. Но есть и другая сторона, писал он. Солдат никогда не будет выполнять свой долг, если офицер не способен выполнять свой.