Фривольная поэзия

Не Иудифь и не ДалилаМой идеал! Ты мне милейТой белой грудью, что вскормилаТвоих двух маленьких детей!Девичья грудь – она надменна,Горда! ее заносчив взгляд!Твоя – скромна и сокровеннаИ мне милее во сто крат!Она мной чуется так ярко,Сквозь ткань одежд твоих светла…Предупредил меня Петрарка:Лаура девой не была.

«Ночь. Темно. Глаза открыты…»

Ночь. Темно. Глаза открытыИ не видят, но глядят;

Слышу, жаркие ланитыТонким бархатом скользят.Мягкий волос, набегая,На лице моем лежит,Грудь, тревожная, нагая,У груди моей дрожит.Недошептанные речи,Замиранье жадных рук,Холодеющие плечи…И часов тяжелый стук.

Семен Надсон

«Только утро любви хорошо: хороши…»

Только утро любви хорошо: хорошиТолько первые, робкие речи,Трепет девственно-чистой, стыдливой души,Недомолвки и беглые встречи,

Перекрестных намеков и взглядов игра,То надежда, то ревность слепая;Незабвенная, полная счастья пора,На земле – наслаждения рая!..Поцелуй – первый шаг к охлажденью: мечтаИ возможной и близкою стала;С поцелуем роняет венок чистотаИ кумир низведен с пьедестала;Голос сердца чуть слышен, зато говоритГолос крови и мысль опьяняет:Любит тот, кто безумней желаньем кипит,Любит тот, кто безумней лобзает…Светлый храм в сладострастный гарем обращен,Смолкли звуки священных молений,

И греховно-пылающий жрец распаленЗнойной жаждой земных наслаждений.Взгляд, прикованный преждек прекрасным очамИ горевший стыдливой мольбою,Нагло бродит теперь по открытым плечам,Обнаженным бесстыдной рукою…Дальше – миг наслажденья, и пышный цветокСмят и дерзостно сорван, и сноваНе отдаст его жизни кипучий поток,Беспощадные волны былого…Праздник чувства окончен… погасли огни,Сняты маски и смыты румяна;И томительно тянутся скучные дниПошлой прозы, тоски и обмана!..

Федор Сологуб

«Мы лежали на мшистой постели…»

Мы лежали на мшистой постели,Задыхаясь от зноя любви.Билось сердце в груди у тебя, как дитя вколыбели.Чад любви, яд любви разливался в крови.Мы лежали на мшистой постели,Задыхаясь от зноя любви.Упоительный чад разливалсяВ наших юных и знойных телах,Распустилась коса, и твой пояс давно развязался,Разорвалась рубашка на белых плечах.Упоительный чад разливалсяВ наших юных и знойных телах.

«Давно уж я покинул Сину…»