Фронт без линии фронта

подтвердить изменения плана операции, следует ли передать командование

прибывшему".

-- Дайте-ка радиограмму, -- Мельтцер два раза прочел бланк расшифровки.

-- Что это значит? Разве ему раньше не было дано распоряжений? Какие

изменения?-- Мельтцер в недоумении перевернул бланк и посмотрел на него с

обратной стороны.

-- Я, кажется, догадываюсь, господин подполковник,-- заговорил Либель.

-- Мне Шварцбрук говорил еще по дороге сюда, что они не очень ладили в свое

время с лейтенантом Крюгером. Видимо, Крюгер сомневается в его полномочиях.

Кроме того, лейтенант, вероятно, имеет в виду время начала операции. Он

почему-то не согласен начинать раньше на сутки. Наверное, не успел

подготовиться.

-- Ах, вот оно что. Черт бы побрал всех этих карьеристов. Нашли время и

место для выяснения отношений. И это хваленые фронтовые разведчики! С нашими

такого не бывает. Либель, запишите текст ответной радиограммы:

"Все полномочия переходят к прибывшему командиру группы. Операцию

начать немедленно. Доложить об исполнении". Кроме того, спросите у них,

когда они смогут доложить о начале операции.

Либель быстро записывал.

-- Вы, наверное, смертельно устали, обер-лейтенант,--сказал Мельтцер.--

Сдайте радиограмму и поезжайте отдыхать. Вы за минувшие сутки как следует

поработали.

-- Я хотел бы остаться здесь, с вами, господин подполковник.

"Парень явно хочет взять реванш",--подумал Мельтцер.

-- Ну хорошо, обер-лейтенант, можете остаться. Что это вы носите

пистолет в боковом кармане?

-- Я положил его туда еще днем, во время поисков Шварцбрука, да так и

забыл.

Через полчаса поступила новая радиограмма "Циклона".

-- Вот теперь это похоже на стиль Шварцбрука!-- воскликнул Либель,

подавая бланк Мельтцеру.

"Циклон распространяется. Первая сводка будет дана завтра утром".

Подполковник взял телефонную трубку.

-- Это подполковник Мельтцер, из абвера, соедините меня с генералом

Кребсом. -- Прикрыв рукой трубку, он сказал Либелю: -- На этот раз первым

доложу я, а не Клетц. -- И, подтянувшись, отрапортовал в телефонную трубку:

-- Докладывает подполковник Мельтцер, господин генерал. "Циклон

распространяется". Первая сводка будет получена завтра утром... Благодарю

вас, господин генерал!

Либель с большим трудом довел машину от радиостанции до Берлина. На

набережной Тирпиц, у штаб-квартиры абвера, он высадил Мельтцера, а сам

поехал домой. Что происходит сейчас там, у Мишеля? "Циклон--Юг" не должен

провалиться немедленно. Если группа исчезнет, то это вызовет серьезное

подозрение. С другой стороны, положение Мишеля в группе тоже рискованное.

Одно только успокаивало Карла Либеля: у Мишеля рядом друзья. Они помогут.

Либель приехал домой, лег в постель и усилием воли заставил себя

уснуть. Неизвестно, что еще впереди. Нужно быть свежим, готовым ко всему. За

долгие годы работы во вражеском тылу он привык управлять своими чувствами.

А на далеком хуторе в Прикарпатье в этот час события приобретали новый

оборот.

В тот момент, когда послышался крик, Мишель лихорадочно обдумывал свой

следующий шаг. Этот Крюгер из тех головорезов, что может в любую минуту

выпустить в него всю обойму своего "вальтера".

Напряжение росло. Выручил Скляной. Он ворвался в хату с шифровкой.

Расшифровав радиограмму Центра, Крюгер, улыбаясь, спросил Мишеля:

-- Простите, господин обер-лейтенант, не имеете ли вы отношение к

группенфюреру {Группенфюрер -- генерал-лейтенант "СС" Эрнст Боле -- один из

руководителей "СС" гитлеровского рейха.} господину Эрнсту Боле?

-- Я его близкий родственник,--сухо ответил Мишель.

-- Вам уже приходилось бывать в России?

-- Конечно!

-- В таком случае, я очень рад нашему знакомству. И еще раз прошу

прощения за неласковую встречу.

-- Пустяки, служба прежде всего. Однако кто это там так кричит?

-- Это хозяйка хутора, старуха, мы заперли ее в погребе. Иван, я же

приказал тебе ее ликвидировать!

-- Минутку, лейтенант, теперь командовать буду я. Старуха может нам еще

пригодиться. Иван, приведи ее сюда. Надеюсь, вы не говорили при ней

по-немецки?

-- Я ее даже не видел, -- ответил Крюгер. "Старуха" оказалась женщиной

лет около пятидесяти.

На ней был тот самый кожух, который она ссужала несколько часов назад

Скляному. Увидев людей в советской военной форме, она сразу же заговорила.

-- Где же это видно, паны офицеры, чтобы совать людей в подвал.

Змей!--Она погрозила кулаком Скляному.-- Дезертир проклятый. Добрались до

тебя!

Мишель засмеялся.

-- Наш товарищ поступил, конечно, неправильно. Но он не дезертир,

гражданка. Вы что, одна здесь живете?

-- Совсем одна, -- ответила женщина, -- мужа в сорок первом году

забрали в армию. Два сына было. Один в партизаны ушел, другой не знаю куда.

-- Она замолчала, опустив глаза.

-- Он служил в полиции? -- спросил Крюгер.

-- Кто же его знает, где он служил. Полгода уж нет. Одна с хозяйством

управляюсь. Да и хозяйства оставалось: корова, лошадь, да куры.

-- Не так плохо для этого времени, -- сказал Мишель.-- Вы хотите, чтобы