Фронтовая любовь

МИТЯ (Кивает, еле сдерживая смех.)

Согласен! Просто пидорасы. А ты ещё на нас баллоны гнал!

БОБКОВ

Ну, на вас-то я ж за гомофобию.

МИТЯ

А тут, Паш, тоже гомофобия. Только скрытая, в особо издевательской форме.

БОБКОВ (Отмахнувшись.)

Боженька их за это накажет… Слухи бродят, ты машинку за Розовой Королевой таскать будешь? Как в старые добрые времена. Где она, кстати?

МИТЯ

Мадам нам не чета. Со всяким сбродом старается якшаться по минимуму, потому летит в бизнесе.

БОБКОВ

Ишь ты!

МИТЯ

А чего? Кошель мужа позволяет. Не запрещено.

БОБКОВ

Не запрещено, но неправильно это. Раньше за такие пенки…

МИТЯ

Эх, Медведяра… Раньше… Раньше мы с тобой молодыми были. Погоди-ка…

Неожиданно увидев знакомого, Митя бросается к нему.

Знакомый — это Николай Сухов, мужчина под пятьдесят в хорошем светлом костюме с небольшим чемоданчиком. Он учёный, известный арабист из Института востоковедения Академии наук (ИВАН). А для Мити — просто одноклассник, с которым они десять лет просидели за одной партой.

МИТЯ

Коля! Дай угадаю? Тоже в Дамаск, на конференцию?

СУХОВ

Угадал! Как у вас говорят: приз в студию! Здорова, Митя! (Обнимаются.)

МИТЯ

А я тебе вчера звонить хотел, чтоб проконсультироваться. Да замотался, поздно беспокоить не стал… Серьёзная, стало быть, делюга, раз и академиков туда сдергивают?

СУХОВ

Я бы тебе по телефону всё равно ничего не сказал. Я теперь не просто академический востоковед, я нынче ещё и тот, кто для Главкома аналитические справки пишет.

МИТЯ (Удивлённо.)

Ну?!

СУХОВ

Вот тебе и ну… Обычно у нас всё обстоятельно, неторопливо. Каждое слово можем выверять, а тут… Суета такая, будто детдом разбомбили! (Митя порывается спросить.) И не спрашивай! Почему так, я и сам не понимаю. Конференция эта — совсем сырая, непроработанная. Это по нашим, по востоковедческим понятиям. Похоже, какой-то политический фактор включился, но я не понимаю какой… И имей в виду, всего этого я тебе не имел права говорить!

МИТЯ (Озадаченно.)

Ничего себе кино… Порадовал, Коля, умеешь. Ты нашим самолётом?

СУХОВ (Разводит руками.)

Думал, что да, но теперь — уже нет. Вот только-только сообщили, что скоро подойдут и отведут на спецборт.

МИТЯ (Не без зависти.)

Везёт же людям! У кого спецборт, у кого бизнес-класс… А я, за все свои заслуги, как дрыщ поганый. В экономе, с Медвежонком.

СУХОВ (Непонимающе.)

С каким медвежонком?

МИТЯ

О-о-о… Тут, Коля, целая история! Лютый гей-медведь. Зверюга.

1.8. НЕБО. САМОЛЁТ. НАТ. НОЧЬ

На высоте 10 тысяч метров, в кромешной темноте ночи — маячком-огоньком самолёт.

ГОЛОС МИТИ (ЗК)

…Я летел в хорошо знакомые места. Первый раз в Сирию я попал ещё в середине 90-х. Та командировка была стрёмной — мы заезжали в страну через Ливан, через долину Бекаа, и насмотрелись всякого…

1.9. БОРТ САМОЛЁТА. ЭКОНОМКЛАСС. ИНТ. УТРО.

Камера проходит по салону, попутно отмечая летящий в Сирию контингент. Здесь тебе и журналисты, и военные в форме, и люди в стильных костюмах (то ли деловые, то ли дипломаты). Большинство спит-кемарит… Кто-то работает, колотясь в клавиши, кто-то фильмы смотрит в наушниках…

ГОЛОС МИТИ (ЗК)

За последние три года на «земле Шама» — так сами сирийцы называют свою родину — я побывал раз десять и разных чудес войны наснимал там много. Очень много…

Далее камера фиксируется на ряду, в котором сидят наши герои. Митя задумчиво смотрит в иллюминатор; рядом дремлет примостившийся у него на плече Медвежонок с приоткрытым ртом. В кресле возле прохода — молоденькая операторша Анжелика, не то спит, не то слушает что-то в наушниках, прикрыв глаза.

ГОЛОС МИТИ (ЗК)