Фронтовое милосердие

Это не хитрая, но и не такая уж простая арифметика. Зная ее, еще нельзя сказать, возможно ли вывезти всех раненых из Смоленска, имея в армии 1500 подвод и 30 двухсоткоечных временных госпиталей. Армия около двух месяцев отступала и. соединившись с 1-й армией в Смоленске, собиралась сражаться за город. Для ее командующего приказание на отход из Смоленска в ночь на 18 августа было не по душе. Багратион готовился дать бой неприятелю. А это уже имело непосредственное влияние на медицинское обеспечение. Ни полевой генерал-штаб-доктор армии, ни директор госпиталей, подчинявшиеся дежурному генералу при начальнике штаба армии, не имели оснований вести эвакуацию раненых во что бы то ни стало, не теряя ни одной минуты. Они не боялись риска, что могут оставить раненых на милость врага. За их спиной стоял командующий со своим штабом. Это значит, что отделить чисто военное дело от военно-медицинского в условиях боевых действий войск очень и очень трудно. Но это еще не все, что не позволяет отделить чисто военные дела от военно-медицинских. Напомнил и то место в романе «Война и мир», где Пьер Безухов, следуя утром 25 августа из Можайска в действующую армию, встретил знакомого доктора, одного из руководящих медиков действующей армии. Между ними произошел разговор. Я не мог тогда передать его В. И. Подшивалову дословно, но за суть его ручался. Пьера Безухова интересовало, где находилась позиция наших войск. Доктор ответил, что это не по его части. Вот каким было понятие военно-медицинского деятеля о военной медицине! Это ведь не что иное, как невежество. И это не художественный вымысел автора романа. Сославшись на свою некомпетентность в отношении позиций войск, доктор, однако, сказал Пьеру, что он их может увидеть с кургана у деревни Тутариново. На просьбу Пьера проводить его туда доктор ответил, что спешит к корпусному командиру, и тут же излил свою горечь по поводу того, что завтра, мол, сражение, ожидается 20 тысяч раненых и контуженых, а у них носилок, койко-мест, фельдшеров, лекарей не хватит и на 6 тысяч человек.

Цифры, приведенные в романе, основаны на документальных данных и как нельзя лучше свидетельствуют об организационной сложности военно-медицинского дела и о трудностях подготовки медицинского обеспечения боевых действий войск, даже если к ним готовилось и военное, и медицинское руководство. Я имею в виду не только гуманную сторону вопроса. Вовремя принять и во всех отношениях хорошо обслужить пострадавших солдат и офицеров само по себе слишком важно. Но, как показал опыт первой мировой войны, в русской армии раненые исчислялись миллионами. Были их миллионы и в немецкой, и во французской армиях. Первая мировая по организации медицинского обеспечения резко отличалась от войн мануфактурного периода. Важнейшей ее особенностью было сохранение людских ресурсов для пополнения действующих армий за счет восстановления боеспособности у пораженных в боях и больных.

Я напомнил тогда комбригу о потерях в русской армии периода первой мировой войны и о том, что учет их был далеко не точен. Общие потери без больных составили более 8 миллионов человек, если учесть и действовавший Кавказский фронт. Из них более 4 миллионов приходилось на раненых, контуженых, обожженных и отравленных боевыми химическими веществами. К числу безвозвратных потерь относятся и 200 тысяч человек, пропавших без вести, поскольку в своем абсолютном большинстве это, надо полагать, были тяжелораненые, которых не нашли санитары-носильщики.

Если учесть, сказал я, что в медицинских пунктах частей и лечебных учреждениях умерли от ран и от отравляющих веществ около 450 тысяч человек, то можно себе представить всю порочность организационной и чисто лечебной работы медицинской службы царской армии.

Исключительно высокой была и заболеваемость личного состава. Царская армия воевала три с половиной года. За это время заболевших и лечившихся в лечебных учреждениях было 5 миллионов человек. В целом же царская действующая армия лишалась в среднем за один год войны около 667 тысяч солдат и офицеров. Эта умопомрачительная цифра объяснялась многими причинами, о которых нужно помнить перед лицом новой войны. Главные из них: организация медицинской службы не отвечала характеру боевых действий; руководящий состав медицинской службы в мирное время не готовился к тому, что нужно уметь на войне; недооценивались значение подготовки медицинского персонала в мирное время к работе в условиях действующей армии и роль военно-медицинской службы и гражданского здравоохранения как важных источников пополнения действующей армии обстрелянными в боях солдатами и офицерами. Если эти причины начинают устраняться только в ходе войны, то это обходится слишком дорого.

С этими моими доводами В. И. Подшивалов согласился, однако попросил объяснить, почему я только частично согласен с его мнением, высказанным в начале беседы.