Фронтовое милосердие

Эти общие принципиальные установки должны были найти конкретное воплощение в штатно-организационной структуре госпиталя, в его соответствующем оснащении и обеспечении врачами-хирургами, физиотерапевтами, специалистами по лечебной физкультуре и трудовой терапии, а также строевыми командирами в качестве заместителей или помощников начальников медицинских отделений. Вот эту-то работу после обмена мнениями между начальником лечебно-эвакуационного управления, главным хирургом и его заместителями мы и возложили на Гориневскую. И она с ней успешно справилась, конечно, не без помощи офицеров лечебного отдела, а главное — благодаря предложениям начальника медицинской службы Западного фронта военврача 1 ранга М. М. Гурвича, его заместителя бригадного врача Н. И. Завалишина, главного хирурга фронта военврача 1 ранга С. И. Банайтиса, начальника ФЭП бригадного врача Н. М. Невского и начальника ПЭП, которые в это время находились во фронтовом подчинении и непосредственно управляли госпиталями, в том числе и ГЛР. Эти предложения основывались на изучении и совершенствовании опыта работы первых ППГ, превращенных в ГЛР — госпитали-лагеря для лечения легкораненых и больных. Кроме того, медицинской службе фронта было направлено значительное (количество необходимого имущества. Положительный опыт этих госпиталей быстро сделался достоянием всех фронтов.

* * *

В конце 1941 года было установлено каждой армии иметь по одному ГЛР на 1000 мест, а в апреле 1942 года фронты и армии обязывались сформировать еще по 3 таких госпиталя на каждую армию. В результате было создано 190 госпиталей, а к началу 1943 года их было уже 250, в следующем году — около 300. В общем числе койко-мест в ГБА и ГБФ с января 1943 года более трети принадлежало ГЛР. Число коек ЭГ, личный состав и имущество которых были использованы для формирования ГЛР, составило только 77000. Таким образом, медицинская служба вместо 77 000 коек приобрела 295000. Они располагались в армейском и фронтовом тыловых районах. Раненые, лечившиеся в этих госпиталях, возвращались в строй, как правило, в свои части.

Несмотря на столь большое увеличение койко-мест, положение с эвакуацией и лечением раненых оставалось напряженным. Увеличивалась коечная сеть ГБА и ГБФ, которая находилась в оперативном подчинении ГВСУ, а не тыла страны. Эта мера являлась велением времени, требованием организационно-практических задач медицинской службы, обеспечивавших систематическое пополнение войск действующей армии. Но с увеличением числа фронтов и армий росли и их госпитальные базы, коечная сеть которых заполнялась тогда, когда велись боевые действия. Когда же на тех или иных фронтах наступали паузы, они пустовали. Соотношение свободных и занятых коек не отражало истинной картины экономического подхода к использованию людских и материальных ресурсов. Применение его к такому явлению, как боевые санитарные потери на войне, возникновению которых присуща неравномерность, неодновременность и непостоянство, да еще в многочисленных фронтах и армиях, сильно повредило делу.

Перемены начались с докладом заместителя наркома обороны Е. А. Щаденко члену ГКО А. И. Микояну и наркому обороны И. В. Сталину. Он считал необходимым сократить число коек и удешевить их содержание.

Е. А. Щаденко доложил также о том, что я не согласен с предполагаемым сокращением госпиталей, хотя и не опровергаю расчетов по их загрузке, что это якобы является попыткой оправдать бесцельную растрату государственных средств, пайков и обмундирования на содержание излишних коек и раздутых штатов. Сам он считал, что 862 500 коек — вполне достаточный резерв для обеспечения пораженных на фронте, так как за год войны число раненых в госпиталях, по донесениям фронтов и округов, при заявках на пайки составило 1 081 222 человек.

Этот исключительно важный вопрос дважды рассматривался у А. И. Микояна. На совещаниях присутствовали заместители наркома обороны Е. А. Щаденко и А. В. Хрулев со своими ближайшими помощниками, заместитель председателя Совнаркома Р. С. Землячка, курировавшая Наркомздрав СССР, нарком здравоохранения СССР Г. А. Митерев со своим заместителем С. И. Миловидовым, являвшимся военно-медицинским работником. Все они поддержали предложения Е. И. Щаденко и не разделяли моих возражений. Последние излагались мною как устно, с показом на карте расположения фронтов и армий, их госпитальных баз, железнодорожных эвакуационных направлений, так и письменно на имя члена ГКО А. И. Микояна, заместителя председателя СНК СССР Р. С. Землячки и начальника Тыла А. В. Хрулева.