Фронтовой дневник (1942–1945)

Оперетта «Раскинулось море широко»386 мне напомнила наш маленький, уютный морской городок Ейск; лишь кусочком она озарила трехлетнюю учебу в педучилище. Вспомнились выходные и подвыходные, особенно консультации перед испытаниями и литературные вечера. Сколько во мне тогда было желания, энергии, воли! Я старалась работать, учиться. Сейчас это как в сказке. Я очень мало над собой работаю, всегда у меня куча дел, некогда и о друзьях вспомнить, поговорить с ними в мыслях.

Проф. Элькин387 прочел нам лекцию «Любовь и дружба». Это была далеко не та лекция, не те мысли и понятия о любви, которые я представляла раньше, лет 5–4 назад: Например, лекция в педучилище «Брак и семья при социализме» меня больше интересовала. А сейчас мне кажется, что весь этот мир существует вне меня и не для меня, так перепутались эти несчастные любовь и дружба в дни войны!

Сколько есть испорченных людей! С их взглядами на жизнь надо жить не в СССР, а век-два тому назад.

Василий Степанович, куда теперь движетесь вы? Какой большой и трудный путь вы совершили за годы войны! Вы много повидали, и, когда мы встретимся, вы мне об этом расскажете. Пусть вас не обидит мое скромное желание. Только об этом хорошо узнавать в мирное время. Я так мало знаю мир и жизнь в нем, читала я очень мало, а в армии не до чтения, но знать все-таки хочется. Недалеко время нашей встречи в стенах Ейского педучилища в кругу новых людей!

Из моего письма:

Вот уже сутки на дворе частый и мелкий, как осенью, дождик. Свинцовое небо прижалось к сопкам, среди которых мы расположились. Дымчатые тучи цепляются за их вершины, сползают по склонам и вновь обдают наш еще не законченный лагерь дождем. А москитам и дождь нипочем. Они залетают в наши сырые и дырявые палатки, впиваются в лица и руки.

Мы пришли сюда только вчера, пройдя за три дня 130 км.

Нас беспощадно жгло солнце, а открытые части тела горели и ныли. Раздеваться было нельзя, т. к. ночевали под открытым небом. Остановились мы вчера у подножия одной из сопок и сейчас же полезли на ее вершину за ветками, чтобы строить палатки. Ночью начался этот дождь, который нас вымочил до нитки.

Прозвища, какие существуют у нас. Меня зовут директором, Первушина – батей, Коренькова – жуликом, Тихова – мордой, Букатова – Лешеконским и Курвой, Контякова – архангельским князем, всех вологодских зовут жопошниками, а Мастакова – Сережа Красюк.

12 июля 1945 г.

Москиты – это микроскопические летающие насекомые – мошка. Только при сильном ветре от них есть спасение. Москиты лезут в уши, в рот, в глаза, заползают под одежду. Они прилипают к телу, присасываются и начинают жалить, и так сильно, что кажется, будто кусают по крайней мере пчелы. При укусах пускают под кожу раздражающий, сильнодействующий яд, от которого даже спящий просыпается и с остервенением начинает чесаться. Места укусов покрываются большими бугристыми припухлостями и невероятно зудят.