Фру Великая (СИ)

– "Он знал, что я могу и собираюсь призвать демонов, чтобы заблокировать их в колодце. Но если Вацлав полагал, что я могу это сделать самостоятельно, Теодор считал, что отец передал мне Призыватель. Ведь он знал, что отец вернулся к Ризенту, а значит, имел доступ в секретную лабораторию, куда Афанасий переправил этот артефакт. Поэтому он организовал нападение на меня и забрал все, что было в моих карманах".

– "Но он не стремился уничтожить тебя при этом".

– "Из предосторожности или сентиментальных чувств, но нет. Что именно представляет собой Призыватель он фактически узнал от тебя, когда ты поймал головой то ведерко с краской".

– "Он и так бы дошел до этого простым перебором".

– "Полагаю, он заставлял людей призывать демона, пока тот не насытился и не уснул в предложенном предмете. Потом он отдал перстень Трифону".

– "Тебе удалось уничтожить последнего демона?" – спросил мальчик мягко.

– "Удалось, но для этого я пожертвовала не Агатой, а моим обликом кирати. Похоже, я создала наши новые тела, схожим образом, что и Афанасий тело этой девочки, и демон принял такую жертву. Ты знаешь, что для создания кирати и стража я использовала твои наработки в поддельных образах и записи, которые мы нашли в этой лаборатории. Это и были искомые всеми дневники Ризента. Когда я переходила из тела Фру в мое собственное, Мастер проследовал за мной в убежище и забрал их".

– "Но в этих книжках почти ничего нет", – не понял Матвей. – "Лишь идея, которую нам пришлось сильно доработать".

– "Да, боюсь, мы приносим Мастеру одно расстройство", – с фальшивой грустью вздохнула Верея. – "Однако я уверена, что должны существовать и дальнейшие записи. Но демон недоверия заставил его их спрятать".

– "Куда же?", – у Матвея вновь загорелись глаза.

– "Пока не знаю, но при поисках мы можем учесть привычное поведение демона. Ту его жертву, о которой мы знаем, он заставлял оставлять зашифрованные послания на стенах".

Они оба резко обернулись, как будто им одновременно пришло на ум одно и то же решение. Верея помогла Матвею встать, и они подошли к стене убежища, сплошь скрытой растениями. Женщина протянула руку, стебельки потянулись к ней, словно собираясь остановить. Чтобы добраться до каменной поверхности, пришлось сорвать толстую живую сеть, протестующую и цепляющуюся за руки. Постепенно она расчистила достаточно, чтобы в тусклом голубом свете можно было прочитать бегущие по стене строки – последние записи гениального безумца Афанасия Ризента.