– Простит? Да ты просто предаёшь их любовь к тебе. Предаёшь из-за своих глупых амбиций и надуманной любви к своей родине. Стеша, это бред пойми. Миллионы людей каждый день уезжают заграницу, и никто не жалеет о сделанном шаге. Я не говорю, что эта страна плоха, но у каждого свой путь в жизни. И, в конце концов, какая разница в какой стране жить, ведь главное с кем там жить. Когда ощущаешь, что ты любим и любишь сам, когда ты понимаешь, что там, куда ты едешь, тебя любят и нуждаются в тебе, разве это не самое главное, составляющее для того, чтобы уехать в другую страну?
– Как правильно ты заметил, когда тебя любят, то можно ехать и на край света… – её глаза наполнились слезами.
– Я что-то не пойму к чему ты клонишь? – он пристально смотрел на неё. – Ты хочешь сказать, что я не люблю тебя?
Она горько улыбнулась.
– А разве ты хоть раз сказал мне об обратном? Разве ты хоть раз сказал, что ты меня любишь? – первая прозрачная слезинка предательски заскользила по её щеке. – Ведь всё то время, пока мы вместе, ты не сказал мне об этом ни разу, ни единого раза, что ты любишь меня, – она пристально всматривалась в его глаза.
Эльдар виновато опустил голову.
– Но ведь ты знаешь. Я всегда говорил тебе, что не могу красиво говорить о своих чувствах. Я всегда говорил тебе, что я не романтик и говорить о любви не умею. Скажи… – он взял её за руку, резко притягивая к себе. – Разве моего отношения к тебе и моих поступков недостаточно, чтобы ты поняла о моих чувствах? Разве только эти три слова, иногда сказанные спонтанно и необдуманно решают всё, и могут с уверенностью доказать, что ты жизненно необходима человеку?
Она подняла на него глаза.
– Но мне очень хотелось их хоть раз услышать от тебя. Именно эти три слова, которые как ты говоришь, иногда ничего не значат. Хотя бы раз их услышать, чтобы быть уверенной до конца, что уже завтра ты не выбросишь меня за ненадобностью на задворки своей жизни, как делал это с другими женщинами. У меня нет этой уверенности. Нет, понимаешь? И именно поэтому я не поеду с тобой, потому что не могу и не хочу обманывать детей в первую очередь. Им нужна настоящая семья. Уверенность, что рядом всегда будут мама и папа, и мы не можем, поиграв в нашу любовь, разрушить это их ожидание. Это жестоко, пойми.
– А то, что ты делаешь сейчас это более гуманно? Бросаешь меня, их и остаёшься здесь одна, зная, что мы не сможем в ближайшее время вернуться назад. Это, по-твоему, не жестоко по отношению к ним? – он резко схватил её за руку.
– Лучше сказать им горькую правду сейчас, чем обманывать всю оставшуюся жизнь.
– И какую же правду ты им сказала? – он пронзал её яростным взглядом.
– Что мы с тобой поторопились, и что нам нужно всё хорошо обдумать, прежде чем принимать такое судьбоносное решение и уезжать вместе в другую страну.
– Я своё решение давно и хорошо обдумал, а что касается тебя, то если тебе для полной уверенности было не достаточно только моих слов любви, то я готов тебе их сказать…
Она закрыла его рот пальцами.
– Не надо, прошу тебя. Это уже ничего не изменит. Я приняла решение, и менять его не собираюсь.
– Ну что ж, раз это твоё кардинальное и единолично принятое решение, пусть будет, по-твоему, – Эльдар резко развернулся и медленно пошёл к самолёту.
Стеша, не моргая, смотрела ему вслед. Склонившись, подняла переноску с кошкой с земли, и уже развернулась, чтобы уйти, но внезапный громкий голос Евы, заставил её резко обернуться.
Девочка стремительно спускалась по ступеням трапа и, оказавшись на земле, бегом направилась в её сторону.
Стеша тоже сорвалась с места, едва заметила, как малышка поскользнувшись, упала на землю. Добежав до неё, Оболенская опустилась с ней рядом, и осторожно стерев с её лица крупинки снега, крепко прижала её к себе.
– Ну что ты, малыш, зачем ты выскочила из самолёта? – она пристально всматривалась в глаза девочки, полные слёз.
– Стеша, полетим с нами. Я не хочу, чтобы ты оставалась тут одна. Стас сказал, что, наверное, вы поругались с дядей. Я попрошу его, и вы снова помиритесь… – девочка преданно заглядывала ей в глаза. – Пожалуйста, я тебя очень прошу, Стеша, полетим… – она крепко сжала свои ручки на её шее. – Мама Стеша, полетим с нами… Мамочка, полетим, прошу тебя.
Слёзы хлынули из глаз Стефании, и она, смяв пальцами ткань пальто Евы, крепко обняла её и коснулась губами кончика её носа.
– Девочка моя, я не могу сейчас лететь с вами.
– Но почему?
– Боюсь, если я начну объяснять, то ты не поймёшь этого сейчас. Но я тебе обещаю, что я буду звонить тебе каждый день, каждый день я обещаю.
– Правда? – Ева смотрела на неё и тихо плакала.
– Правда, малыш. Правда… – она снова крепко прижала её к своей груди.
– Ева, пойдём, нам пора лететь, – Эльдар стоял рядом с ними, протягивая девочке свою руку.
Она подняла на него глаза и снова перевела взгляд на Стефанию. Крепко обняв её руками за шею, она зашептала ей на ухо.
– Я буду ждать тебя каждый день, мамочка. Я знаю, что ты прилетишь ко мне. Знаю это. Я люблю тебя больше всех на свете. Больше всех…