Фуэте для олигарха

Когда их машина скрылась за поворотом, они с Эльдаром перевели взгляд на Воропаева, который стоял, прислонившись спиной к забору. Он задумчиво смотрел на Марго, которая остановившись у своей машины, взяла из рук матери маленького мальчика и медленно направилась с ним к озеру.

Малыш громко плакал и она, пытаясь его успокоить, ходила вперёд и назад, укачивая его на своих руках.

– Что это за ребёнок у неё на руках? – Воропаев вопросительно посмотрел на Стефанию и Эльдара. – Вы не в курсе?

Томашевский подошёл ближе к другу и перевёл взгляд на Марго.

– Знаешь, дружище, мне кажется, что тебе пора давно заняться этим личным делом. И непременно попытаться всё выяснить, но только у неё самой, – он похлопал Александра по плечу и загадочно улыбнулся.

Воропаев перевёл слегка рассеянный взгляд на Эльдара и молчал несколько минут, словно раздумывая. Внезапно резко сорвавшись с места, он почти бегом направился в сторону Розвадовской.

Эльдар со Стешей с улыбкой наблюдали за их сначала тихим, потом громким разговором, который в итоге перерос в бурное выяснение отношений.

– Да, похоже, эти двое никогда не договорятся, – тихо произнесла Стеша, заметив, как Марго посадила малыша в автокресло и сев за руль, рядом с матерью, моментально сорвалась с места, оставляя после себя на дороге клубы серой пыли.

– А вот я думаю иначе, потому что очень хорошо знаю своего друга, – Эльдар показал пальцем на Воропаева, который уже сел за руль своей машины и сорвавшись с места, поехал следом за Ритой. – Сашка никогда не отпустит, то, что слишком дорого для него в жизни, – он проводил глазами машину друга, скрывшуюся за поворотом, и снова повернулся к Стефании. – Кстати, пока не забыл, у меня для тебя остался ещё один сюрприз.

– Ещё один? Эльдар, ты меня избалуешь. Разве может быть ещё что-то лучше этого подарка… – она обвела рукой роскошный фасад дома песочного оттенка с многочисленными окнами и крошечными балкончиками.

– Думаю, есть. Во всяком случае, для тебя он точно окажется лучше этого дома. Пойдём… – Томашевский настойчиво потянул её за руку к дому. Окликнув детей, перебирающих в беседке свадебные подарки, он позвал их вместе с собой.

Они поднялись по лестнице на третий мансардный этаж дома и повернули направо.

Взяв из рук Евы тоненький шарфик белого цвета, Эльдар завязал Стеше глаза.

– Снова, как тогда в театре… Не хочешь, чтобы я что-то увидела?

– Я думаю, этот сюрприз понравится тебе гораздо больше, чем тот в театре. Пойдём… – Томашевский повёл её вперёд, поддерживая её рукой за талию.

Когда он осторожно снял с её лица косынку, Стеша зажмурилась от обилия солнечного света и белизны, которые казалось, на мгновение ослепили её.

Слегка потерев веки пальцами, она приоткрыла глаза и резко остановилась в центре большого белоснежного зала.

Белые стены и потолок с изящной инкрустацией, многочисленные зеркала и балетные станки из дорогих пород дерева протянулись вдоль двух стен. Огромные панорамные окна с тонкими полупрозрачными шторами из органзы белоснежного цвета, развевающиеся от порывов свежего ветра и белоснежный рояль в углу зала. И главное, что её заставило уже не сдерживать слёзы, это огромный портрет во всю стену в белоснежной раме Екатерины Максимовой в балетной партии «Жизели».

Когда тёплые руки Эльдара коснулись её плеч, она повернулась и медленно заскользила взглядом по его лицу.

– Ты даже не представляешь, что ты сегодня сделал для меня. Ведь, когда я говорила тебе о своей мечте в Швейцарии, я ведь и подумать не могла, что ты…

– Что я смогу воплотить её в жизнь? Знаешь, Стеша, я считаю, если у человека есть мечта, то её нужно непременно постараться исполнить, успеть сделать это, чтобы ощутить полноту счастья и радости жизни. Я думаю, что этот зал станет по-настоящему твоей личной обителью. Ты будешь здесь воспитывать своих учениц, дарить им красоту и грацию, учить ощущать прекрасное в этом мире, черпать эту красоту в своей душе и дарить её людям на сцене.

– Ты прав, этот зал создан для того, чтобы здесь царила красота танца, и рождались новые удивительные таланты, которые продолжат моё дело, и дело этой великой женщины, – она показала рукой на портрет знаменитой балерины. – И я думаю, одна такая будущая прима у нас уже есть, – Стеша улыбнулась и показала глазами на кружившуюся в центре зала Еву, под музыку, которую слышала только она одна.

– А как же ты сама? И обещание танцевать всю жизнь только для меня одного.

– А кто тебе сказал, что я отказываюсь от своих слов. Месяцев через… – она задумалась и хитро улыбнулась, – восемь, я думаю снова смогу танцевать для вас, мой самый главный почитатель моего скромного таланта, – она встала на цыпочки и коснулась губами кончика его носа.

– И снова будет фуэте в конце, как тогда в театре? – Эльдар улыбнулся.

– Непременно. Тридцать два фуэте для тебя, только для тебя одного…

Эльдар улыбнулся, и крепко прижав её к себе, накрыл её губы своими.

– Послушайте родители… – обратился к ним Стас.

Эльдар и Стеша, слегка отстранившись друг от друга, посмотрели на него вопросительно.