Функция оргазма. Основные сексуально-экономические проблемы биологической энергии

Я уже описывал всю безутешность тогдашней технической ситуации. Взяв на себя осенью 1924 г. руководство Венским техническим семинаром, я хорошо себе представлял, какую работу необходимо было проделать. В предшествующие годы мне удалось в отчетах о болезнях выявить мешавшую бессистемность, что позволило набросать схему

упорядоченного отчета. Случаи заболеваний позволяли увидеть множество разнообразных переживаний, вызывавших замешательство при лечении. Поэтому я предложил выбирать из всего обилия случаев лишь те, которые были необходимыми для постановки технических проблем. Все остальное урегулировалось бы в ходе дискуссии само собой. Раньше было обычным делом излагать историю детства больного без всякой связи с проблемой лечения, давая в конце этого изложения бессвязные советы. Такой способ казался мне бессмысленным. Если психоанализ представлял собой каузальную научную терапию, то любая необходимая техническая мера должна была вытекать сама собой из структуры личности больного. Структура невроза могла определяться только фиксацией на переживаниях детства.

Обнаружилось далее, что аналитики обходили сопротивление отчасти потому, что не осознавали сути этого феномена, полагая, что явления сопротивления представляют собой препятствие в работе и поэтому их надо по возможности избегать. Потому-то в первые годы моего руководства семинаром и обсуждались исключительно проблемы сопротивления. Поначалу мы были совершенно беспомощны, но быстро научились многому. Самым главным результатом первого года работы семинара стало понимание того важнейшего факта, что аналитики рассматривали "перенесение" только как положительное явление, оставляя в стороне его отрицательные аспекты, хотя Фрейд давно уже теоретически сформулировал соответствующее различие. Аналитики боялись выделить, выслушать, подтвердить или опровергнуть мнение пациента, отклоняющееся от собственного, опасались подвергнуться болезненной для себя критике с его стороны. Они чувствовали себя беспокойно из-за столкновения с сексуальным материалом и столь проблематичной человеческой природой.

Оказалось, далее, что "опорой" невроза были неосознанные враждебные установки пациента. Каждое толкование связей в неосознанном материале "отскакивало" от этой тайной враждебности. Следовательно, нельзя было ничего истолковать до тех пор, пока не удалось вскрыть и устранить тайную ориентацию на отказ. Такая позиция соответствовала известным принципам практической работы, но в этой работе надо было для начала основательно практиковаться.

Постановка практических вопросов покончила со многими неправильными, но удобными для терапевтов позициями, например с так называемым выжиданием. Выжидание должно было иметь какой-то смысл, но большей частью оно оказывалось всего лишь проявлением беспомощности. Мы осуждали привычку многих коллег только упрекать больного за сопротивление лечению. Наши попытки понять сопротивление и устранить его аналитическими средствами вполне соответствовали психоаналитическим принципам. Тогда было обычным делом устанавливать сроки исцеления, если лечение заходило в тупик. Пациенту надлежало к определенной дате решиться "покончить с сопротивлением выздоровлению". Если ему это не удавалось, констатировалось "непреодолимое

сопротивление". Не следует забывать, что работа в амбулатории постоянно предъявляла высокие требования к нашим знаниям. Никто не имел представления об укоренении сопротивления в психологии.

Существовали некоторые неверные в техническом отношении меры, от которых пришлось отказаться. Так как я сам на протяжении пяти лет совершал эти ошибки, приводившие к большим неудачам, я хорошо знал их и мог распознать у других. Среди них была несистематическая работа над мысленным материалом, который давал больной. Этот материал истолковывали "так, как он шел", не обращая внимания на его глубину, на сопротивление истинному пониманию. Результатом часто оказывались гротескные ситуации. Больные очень скоро поняли, чего, с теоретической точки зрения, ждет от них психоаналитик, и производили соответствующие "ассоциации". Они давали материал по желанию психоаналитика. Если это были хитрые люди, то они полусознательно вводили в заблуждение, например грезили в высшей степени путанно, так что никто не мог понять, в чем, собственно, дело.