Функция оргазма. Основные сексуально-экономические проблемы биологической энергии

Начиная отсюда, следовать за Фрейдом было уже нельзя. Более того, необходимо было сделать все возможное для решительной борьбы против таких воззрений, хотя и высказанных великим человеком. Я знал, что все злые духи - приверженцы страха перед жизнью - примутся ссылаться на Фрейда. Таким способом нельзя было решать первостепенную проблему человечества. Было нельзя допустить, чтобы продолжали существовать самоотречение китайского кули или хилость индийских детей в условиях жестокого патриархата, только что потерпевшего первые поражения. Самой жгучей проблемой юности и опустошающего детства было умерщвление стихийных жизненных побуждений в ходе воспитания, осуществляемое ради интересов сомнительной "культурности". С этим прогрессивная наука никогда не могла согласиться. Такого удобства она не могла себе позволить, тем более что сам Фрейд не ставил под сомнение вопрос о преобладающей роли стремления человека к счастью и принципиальную правильность этого стремления.

Стремление к позитивному осуществлению счастья, направление жизни, ставящее любовь в центр жизни, ожидающее удовлетворения от любви и ответа на нее, по мнению Фрейда, достаточно естественно для всех. Половая любовь дает наиболее сильное ощущение удовольствия и является, тем самым, прообразом стремления к счастью вообще. Но у такого взгляда была и слабая сторона, иначе никому не пришло бы в голову сойти с этого пути, предпочтя го другому. Никто более любящего не является незащищенным от страданий, никто не является более несчастным и не испытывает большей беспомощности, чем человек, потерявший любовь или ее объект. Программа принципа удовольствия - стать счастливым - невыполнима. Перед глазами Фрейда были в этом случае примеры реакции разочарования со стороны женщин, зависимых в душевном и материальном отношении.

Процесс преодоления этой точки зрения Фрейда и выработки ответа с позиций сексуальной экономики распался на две части. Для начала стремление к счастью должно было быть воспринято в своей биологической

сути. Так его можно было отличить от вторичных искажений человеческой природы. Далее возник серьезный вопрос о социальной осуществимости того, чего люди желают всей душой и одновременно так боятся.

Жизнь, а с ней и стремление к счастью развиваются не в безвоздушном пространстве, а при определенных природных и социальных условиях. Для начала пришлось столкнуться с биологической целиной. Никто еще не предпринимал биологического

исследования механизма удовольствия. Затем последовало освоение социологической - точнее сексуально-политической - целины. Если люди естественным образом стремятся к чему-то общепризнанному и не могут достичь своей цели потому, что этому препятствует социальный образ жизни, то отсюда с неизбежностью следует вопрос о средствах, которые необходимо рассмотреть, и о путях, на которые надлежит вступить, чтобы все-таки достичь цели естественных стремлений.

Это касается сексуальной жизнерадостности точно так же, как и экономической сферы. Только носители особого "лозунгового" мышления способны в данной связи отрицать то, что обычно готовы без долгих слов признать, когда речь идет, например, о зарабатывании денег или о подготовке к войне. Обеспечение распределения материальных благ требует проведения рациональной экономической политики. Сексуальная политика

и является не чем иным, как такой рациональной политикой, если перенести само собой разумеющиеся принципы с экономических потребностей на сексуальные. Немногое требовалось для того, чтобы осознать сексуальную политику как ядро культурной политики, отделяя ее от пошлых устремлений приверженцев сексуальной реформы и порнографического образа мыслей, и отстаивать ее простые научные основы.

Вся культура буржуазного общества, находящая свое выражение в литературе, искусстве, танце, фольклоре и т. д., несет на себе отпечаток интереса к любовной жизни.

Не существует интереса, который влияет на человека сильнее, чем сексуальный.

Патриархальные законы о религии, культуре и браке в подавляющем большинстве своем направлены против сексуалъности.

Фрейдовская психология распознала в либидо, энергии полового влечения, главный двигатель душевного процесса.

История первобытного общества и мифология представляют собой, в строгом смысле этого слова, воспроизведение сексуальной экономики рода человеческого.

Больше нельзя уклониться от вопроса о том, является ли сексуальная несостоятельность неотъемлемой составной частью формирования культуры вообще. Если бы научное исследование могло однозначно положительно ответить на этот вопрос, то любая попытка проведения положительной культурной политики была бы бесперспективна. Тем самым неизбежно оказались бы несостоятельными и все психотерапевтические усилия.