Фунт лиха с изюмом

Ирина только глубоко вздохнула и ушла к себе.

К чести Юрия Васильевича, он провел несколько попыток свести дочь и Мартина, но все они ни к чему не привели. Мартин был вежлив, общителен и не более.

Василиса психовала, она знала его любовниц, с кем у Мартина есть отношения, и не понимала, чем она – молодая и красивая – хуже них. А потом, по слухам, она узнала, что у него есть какая-то женщина из Москвы, и Мартин вообще словно улетел на другую планету для всех остальных, прекратив свои мимолетные сексуальные связи. Становилось понятно, что он уже снова был готов к серьезным отношениям, но опять не с ней.

Юрий Васильевич устроил свою любимицу Василису в ресторан Мартина на должность главного кондитера. Девушка оказалась очень талантливой кулинаркой, а уж связями и деньгами отец обеспечил ей лучшее образование в России и за рубежом. Она могла бы остаться и в Париже в самом престижном ресторане. Но, естественно, ей больше всего хотелось работать именно в ресторане у Мартина. Отец смирился и утешал себя тем, что клуб «Роджер» и ресторан при нем входили в десятку лучших в Питере. Теплилась надежда, что дочь образумится и оставит своего босса в покое, но она разгоралась с каждым днем. Василиса постоянно твердила, что все остальные парни в подметки не годятся ее обожаемому Мартину.

– Ты живешь словно в наваждении. Откуда ты знаешь, как тебе было бы с ним? Нет идеальных людей! Не твой человек. Он что женатый, что не женатый, всё равно не твой. Отпусти уже его. И, может, тебе уйти из «Роджера»? Как говорят, с глаз долой – из сердца вон?

– Я не смогу не видеть его, – плакала Василиса, – я буду рядом.

Левчук сожалел впервые в жизни, что дочка влюбилась не в альфонса. Он бы уже давно смирился даже с этим. Купил бы Мартину всё, что он бы захотел, в обмен на женитьбу на наследнице. Но Мартину ничего не было нужно, купить его было невозможно. Дочь страдала, внуков не было, «Роджер» процветал.

И тут Юрий Васильевич услышал в трубку голос Мартина, и был очень удивлен.

– Да, Мартин! С праздником тебя!

– Здоровья и всех благ вашей семье, Юрий Васильевич. Спасибо тебе за дочь, передай ей тоже мои поздравления, – начал разговор Мартин.

– С удовольствием. Но ты можешь и сам ее поздравить. Василиске будет приятно, – сказал Юрий Васильевич.

– Хорошо. У меня к тебе и вопрос, и просьба одновременно.

– Мартин, всё что угодно, – напрягся Левчук.

Один из самых успешных бизнесменов Питера и любимый человек его дочери никогда ни о чем его не просил. А ведь он мог воспользоваться своим положением. Василиса работала у него и всякое могло случиться.

– Юрий Васильевич, ты знаешь, что у нас открывается русско-чешский культурный центр? – спросил Мартин.

– Да, Мартин, конечно. Это весьма знаменательное событие, я знаю. В центре города выделено здание, находящееся под охраной Министерства культуры. Памятник архитектуры.

– Я бы очень хотел принять участие в процедуре открытия. Ну, стриптиз, конечно, не подойдет, – усмехнулся Мартин. – Не то место. Кухня? Фуршет? Ресторанное меню? Долго объяснять. Мне надо, и ты знаешь, что я не подведу.

– Тебе это настолько важно?

– Очень важно, – подтвердил Мартин.

– Задачка не из лёгких. Всё давно распланировано, договора на обслуживание заключены. Открытие не сегодня-завтра, сам понимаешь. Но я постараюсь что-нибудь для тебя придумать. Надо бы тебе было обратиться ко мне пораньше. Ну, да что поделаешь… Хорошо, договорились! Сделаю, что смогу!

– Спасибо огромное, Юрий Васильевич. Мне это важно. Я в долгу не останусь.

– Да ладно! Свои люди, как говорится, сочтемся. Ты где на праздники?

Мартин на секундочку замялся.

– Юрий Васильевич, я в больнице.

Такого ответа Левчук не ожидал.

– В смысле? В какой больнице? Навещаешь кого-нибудь?

– Нет, сам лечусь. Но это тема для другого разговора. Спасибо тебе. Еще раз – с праздником!

– Ну, давай, лечись! Выздоравливай, Мартин, здоровья тебе!

Левчук отложил телефон в сторону, удивлённо пожал плечами и сказал сам себе:

– Надо же… в больнице!

Мартин окинул прощальным взглядом свою палату – продавленную кровать и скособоченную тумбочку с заедающей дверцей. Он повернулся к Яне.

– Ну что? Поехали домой? Такси ждет.

– Счастливо вам… – вздохнул Витольд Леонидович. Потом, словно что-то вспомнив, махнул им рукой: – Одну минуточку подождите! – И выскочил в коридор. Вернулся он с упаковкой таблеток. – Мартин, это обезболивающее, пейте при головных болях, – сказал он, протягивая Мартину лекарство.

– Спасибо, это будет не лишним, – кивнул Мартин и сунул таблетки в карман.

Он поморщился. Было видно, что ему на самом деле больно.

Яна еще раз расцеловала своих старых и новых друзей, пригласила всех в гости.

Они вышли на улицу. Мартин глубоко вдохнул чистый воздух.

– Прекрасно! – сказал он.

У него тут же закружилась голова и он даже чуточку пошатнулся. Яна заботливо подхватила его под локоток.

– Тише, тише… Что, голова закружилась? Это бывает. Это пройдет. – Она подвела Мартина к такси, открыла заднюю дверцу и помогла Мартину сесть. Потом села сами.