Фунт

Заха, проводив гостей, вернулся на лавку и допил пиво. Домой не хотелось. Он пошел в «Очко Спортивное», попросил картошку с тунцом, весенний салат, 300 грамм водки, 100 грамм томатного сока и сухарики. Тут же за его столик приземлилась молодая барышня с запойной поволокой в глазах. Захе пришлось делиться алкоголем, а еду отдать целиком. Барышня, сделав пару бульков, собрала, как кубик Рубика, улыбку на лице и сказала, что с удовольствием погуляла бы с ним. Заху предложение позабавило. Он, глядя на нее никак не мог отделаться от таблицы с букмекерскими коэффициентами, крутящейся перед глазами. «Трихомоноз — 1,001, гонорея — 1,02, сифилис — 1,15». Ставки были небольшими. Играть не хотелось. Дав ей 1000 рублей отступных и прикрепив к столику ожиданием горячего, Заха поковылял домой. Настроение было унылое, но не паршивое. Как обычно, короче. Хотелось приключений. В ближайшем будущем была водка, интернет и туманный силуэт вызванного такси. Поднявшись на лифте, Заха вышел на своем этаже. Какой-то парнишка курил у окошка. Заха достал ключ, стал вставлять его в замок, и тут что-то холодное, жестко воткнулось ему в затылок.

— Проходите, Захар Петрович, — сурово пропищало за спиной, — мы уже открыли.

Заха, не сопротивляясь, повернул ручку входной двери. Действительно было открыто. В квартире хозяйничало несколько ребят в спортивных костюмах.

— Привел экспонат, — закричал парнишка, убирая дуло пистолета с затылка.

Заха прошел в комнату. В комнате хорошо пошарили. Одежда валялась на полу рядом с постелью и подушками. Деньги из обувной коробки были аккуратно сложены стопочками на столе. Рядом со стопочками лежали банковские карты, драгоценности Серы и Лизы. Кот Фунт сидел в углу комнаты и внимательно следил за происходящим. В Захином кресле сидел здоровый мужик, закинув ногу на ногу. В руках у него была тетрадка с рассказом Захи про кошкины деньги. Сразу было ясно, что мужик главный в этой компании.

— Меня зовут Рустам Гаврилович. И мне тоже очень приятно, — сказал мужик, с доброжелательной улыбкой. — Садись где хочешь.

— Хочу в свое кресло. Подвинетесь? — усмехнулся Заха.

— Экстримал? — засмеялся Рустам. — Если не хочешь садиться, туда куда хочешь, то садись на диван, поболтаем 5 минут.

Заха сел на диван.

— Давно мой мозг так не онанировал, — сказал Рустам, крутя тетрадкой. — Я охренел, когда принесли твою флюорографию. Баблос явно находится не на своем месте. Стали считать, а он не кончается. Полтора миллиона евриков насчитали, 3 московские квартиры. Состав преступления не соответствует ГОСТу. Два варианта: или втихаря прорыл тоннель до Колумбии или с дуру соблазнил Хилари Клинтон. Но прочитав сие сиё, я с удивлением обнаружил, что жив еще Емеля и по прежнему рассекает на своей печке по нашим цивилизованным огородам. Что скажешь Кулибин в свою защиту?

— А сколько насчитали в коробке? — спросил Заха. Рустам вопросительно посмотрел на свою команду.

— 217 тысяч 360 рублей, — сказал один из гостей.

— Правильно? — спросил Рустам.

— Да, если ничего не стырили.

— Кстати, из твоих деньжищ 50 тысяч грошей мои, — продолжил Рустам, размахивая тетрадью, как веером. — Тоже футболю. А тут научил один дружок технологии правильной ставки, и я метнулся. 4 раза правильно ставил, пока «Бавария» белорусам не проиграла, а я 50 тыщулей поставил на ничью-победу «Баварии». Там коэффициент-то был копеечный. Не хотел рисковать, а белорусы выиграли. После этого ставок не делаю и сплю спокойно. А теперь ты опять сбил меня с толку. Правда, я — собачник. У меня 3 собаки и любого кота они сначала скушают, потом сожрут. Если вдруг какая-нибудь собачья технология всплывет — дай знать.

— А я — кошатник. Собачьи технологии у меня не всплывут.

— Знаю я эту тему. У собачника — гараж и пацаны, а у кошатника — любовница и труп бабушки. Ты хоть раз катался на квадрацикле?

Заха отрицательно покачал головой.

— У тебя полтора миллиона. Почти, как у меня. И ты не разу не катался на квадрацикле? Заведи себе собаку.

Фунт неожиданно соскочил с табуретки и прыгнул на руки Рустаму. Рустам, засмеявшись, стал его гладить.

— Ладно, зараза, — сказал полковник коту, — тебе лично большое лохматое уважение. Но гомосеком я все равно не стану. Ты же без яиц совсем неведома зверюха.

— Он — мужик, — заступился за своего кота Заха, — как найдет свое яйцо, не попадайся на глаза.

Рустам засмеялся.

— Смешные вы, — сказал он, — и где он собирается найти свое яйцо? Не ты ли ему одолжишь?

— У него особое яйцо. Как найдет, все кошки его будут.

Фунт спрыгнул с колен Рустама и подбежал к, ревниво наблюдающему за этой сценой, Захе, потерся об его ладонь и вернулся в угол, что бы дальше наблюдать за происходящим.

У Рустама Гавриловича зазвонил телефон.

— Ок, — сказал он, выслушав долгую речь и положил трубку. — Нам надо бежать, — сказал полковник, — твоя Лиза с нашим Сережей опять принялись нарезать виражи, как зайцы. Мы насколько опоздали? Часа на 3–4?

Заха промолчал.