Фунтик неуловимый

— На какой свалке вы откопали это чудо? А это к чему? Ведь подача звуковых сигналов в городах запрещена.

Добер и Пинчер подхватили хрюкающий ящик и помчались, продираясь сквозь репейники и кусты.

— Ну что, дохрюкался? — поинтересовался Добер, поглаживая фанеру.

А Пинчер добавил:

— Удрать от такой старушки, как Беладонна, — это надо уметь!

Дядюшка Мокус стоял на пеньке и, прощаясь с полицией, помахивал шляпой. Цирковые слезы из его глаз текли в три ручья.

— Пиши нам, Фунтик, — кричал он, — пиши по адресу: Автомобильчик дядюшки Мокуса Фокуса, Мокусу лично!

А Бамбино, не переставая терзаться, заламывал руки:

— Как ты смог, дядюшка? Ну как ты смог?!

— Смог, — развел руками дядюшка Мокус.

Подойдя к оставшемуся на поляне ящику, он поднял его на пенек, разобрал створки, и перед удивленным взором Бамбино вновь предстал поросенок!

Бамбино глазам своим не поверил:

— Фунтик?! Вот это да!!!

Поняв, что опасность миновала, поросенок Фунтик подошел к Мокусу, обнял его за шею и сказал фразу, ставшую потом крылатой:

— Ребята, отныне я — ваш!

По разным дорогам и в разные стороны едут цирковой и полицейский автомобили.

Все разное, а тема для разговоров одна.

В цирковом говорят:

— Мы рады, Фунтик, что ты теперь с нами!

А в полицейском:

— Мы из сыщиков — сыщики! Обещали — поймали. Теперь нам за этого Фунтика большие деньги дадут!

У первой же телефонной будки Добер попридержал авто.

— Алло, полиция? Докладывает Пинчер-Старший, лучший сыщик с дипломом! Государственный преступник Фунтик пойман и будет доставлен через десять минут! Кто отличился при проведении операции?! Странный вопрос… Я, конечно, кто же еще?!

Телеграфный аппарат полиции, захлебываясь, понес это известие во все концы…

«…Полчаса назад… силами доблестных сыщиков… в опасной перестрелке… схвачен и обезврежен…»

А Мокус, меж тем, съехал с лесной дороги на основную и, что-то вспомнив, заметил:

— Нет, друзья мои, что там ни говорите, а без дураков на этом свете было бы скучно жить!

Ах, эти провинциальные городки! Любить их можно и нужно, а вот рассчитывать на взаимность приходится не всегда!

А, между тем, наш Фунтик прожил в подобном городке всю свою долгую жизнь: все семь месяцев и еще несколько дней.

Вот домик, где он никогда не был сытым…

А это городская площадь, по которой он никогда не гулял.

Мэрия…

Пожарная каланча…

К полицейскому воздушному шару в небе над сквером тоже привыкли… Красиво… Да и удобно кое-кому!

Вот и сейчас, например, начальник полиции Фокстрот, зависнув над облаками, жарит рыбу на керогазе и с помощью подзорной трубы заглядывает в окна женской гимназии…, а горожане довольны! Полиция на посту!

Бегущая световая строка под крышей универмага «Слеза ребенка» заметна издалека:

«Фунтик вернулся! Помогите! Дайте денег на домики для бездомных поросят!»

Да, верно говорят: «Хорошие новости ползают, а плохие — летают!»

Владелица универмага «Слеза ребенка», двух кондитерских и большого магазина игрушек госпожа Беладонна, дама солидной наружности и такой же окружности, стояла на балконе особняка и наблюдала за прибывающими к подъезду авто. Беладонна была взволнована… Она ждала…

— Где Фунтик? Где моя сказочка?! — иногда в нетерпении произносила она.

Пять цветных телефонов на мраморном столике у балкона разрывались от желания общаться, и каждому из них Беладонна уделяла не более пяти слов.

— Покупайте!

— Продавайте!

— Хватайте!

— Что?! Для бездомных кошечек у меня денег нет!

— Ах, — пожаловалась Беладонна сама себе в зеркале, — это так трудно — иметь миллион! Только и слышишь: «Помогите, накормите, напоите…» Да что я им всем — городской фонтан?!

Наконец ожидание наскучило Беладонне, и она сама взялась за телефон.

— Ну и где же мой поросенок? — голосом мягким, как сдобная булочка, спросила она.

Фокстрот, найдя глазами балкон госпожи Беладонны, вытянулся и отдал честь.

— Ох, схвачен, мадам! Ох, скручен! Через минуту будет доставлен.

Полиция, госпожа Беладонна, не зря кушает свой белый хлеб.

— Уффф…, — промокнув лоб цветным полотенцем, Фокстрот оглянулся. Рыбы на сковородке не было! Не было и ворона, который за секунду до разговора долбил клювом ветку, выдавая себя за вегетарианца!

Фокстрот пришел в бешенство: схватив мегафон, он рявкнул что было силы:

— Подлец, ты у кого рыбу украл?!

— Дождь будет, — задумчиво сказал Добер, снимая с лысины жареную форель.

— С грозой, — согласился Пинчер и поднял воротник.

К подъезду Беладонны ящик с поросенком несли на вытянутых руках.

— Лучший день в моей жизни! — сказал Пинчер-Старший, лучший сыщик с дипломом.

— И мой, — подтвердил Добер-Младший и смахнул с глаз предательскую слезу, а пленник в ящике хрюкал, как заведенный. И для него, видать, не простым вытанцовывался этот денек!

В кабинет Беладонны ящик с поросенком завезли на каталке, украсив дюжиной свечек и бантом, как рождественский торт.

— Дуйте, мадам! — попросил Пинчер, перебирая от нетерпения ногами.

— И дуну! — пообещала госпожа Беладонна, обходя каталку со всех сторон.

— Ну, где он? Где мой хрюкающий разбойник?!

Полицейские сделали жест в сторону ящика и хором рявкнули:

— Здесь!