Фурия XXI века

Мирослава же успела не только очаровать двух милых старушек и выпить с ними по чашечке мятного чая, но и обсудить книгу рассказов О’Генри, которую она заметила на столе и с которой начала знакомство. Старушки же пришли в восторг оттого, что молодое поколение интересуется классикой, и упросили Волгину присесть за их столик, чего, собственно, она и добивалась. Поблагодарив женщин за приятное знакомство и взяв предложенные ей визитки, Мирослава направилась к журналистке.

– Здравствуйте, Лера, я детектив Мирослава Волгина. – Она развернула удостоверение.

– Частный, – вздохнула журналистка и уставилась на детектива во все глаза, – чего же вам от меня надо?

– Поговорить, – миролюбиво ответила Мирослава.

– Ладно, – согласилась та, – но идемте сядем на улице под зонтиками.

Мирослава не возразила, и вскоре они сидели под пестрым зонтиком возле искусственного фонтанчика, в чаше которого плавали красные рыбки.

– Итак, – спросила журналистка, когда официант принес ей кофе с круассанами и минеральную воду для Мирославы.

Волгина наблюдала за пузырьками, поднимающимися в ее бокале. Лера нетерпеливо заерзала на стуле, она заметно нервничала.

– Почему вы молчите? – рассерженно спросила девушка.

– Простите, задумалась, – Мирослава подняла на нее глаза, – вы, наверное, догадываетесь, что я хотела поговорить с вами о ваших отношениях с Мерцаловым?

– О боже! Что о них говорить?! – воздела руки Кузнецова.

– Анатолий убит…

– Да знаю я, что он убит! Но я-то тут при чем? – проговорила она раздраженно.

– Вы встречались с ним…

– Мало ли кто с ним встречался! Толя был бабником! Это ни для кого не было секретом!

– Если вы знали об этом, то почему не отвергли его ухаживания?

Журналистка презрительно фыркнула:

– Мне захотелось экстрима! Надоело жевать солому!

– Под соломой вы имеете в виду своего возлюбленного Вениамина Стрельникова? – небрежно спросила Мирослава.

Эта невинная фраза произвела разрушительный эффект – журналистка опрокинула кофе себе на колени, вскочила, замахала руками, затрясла головой.

– Сядьте, пожалуйста, – попросила Мирослава.

– Я обожглась!

– Не может быть, кофе стоял на столе достаточно долго для того, чтобы остыть.

– Я испачкала юбку!

– Пятно можно будет вывести.

– Что вам от меня надо?!

– Сядьте!

Неожиданно Кузнецова сникла, послушно села на стул, опустила плечи и тихо всхлипнула:

– Я дура.

Мирослава хотела сказать «верю», но сдержалась.

– Что навело вас на эту мысль? – вместо этого спросила она.

– А вы подумайте сами! Я жила с Вениамином без забот, без хлопот. Он предлагал пожениться, а я все тянула. Потом встретила Толю и, едва он поманил меня пальцем, кинулась в его постель.

– Почему?

– Сама не знаю, – шмыгнула носом Кузнецова, – я была точно зачарованная.

– А что происходило со Стрельниковым?

– Он страдал! Уговаривал меня вернуться. Обещал все простить.

– А вы?

– А я плясала под дудочку крысиного короля, пока он не бросил меня.

– Почему крысиного?

– Потому что Толик и был крысой! Умной, хищной, развратной крысой! – проговорила девушка с нескрываемой злостью.

– Вы поняли это только после того, как он бросил вас?

– Да, – кивнула она устало, – пока он был со мной, я вообще была не способна думать.

– Как вы расстались?

– О! До банальности просто. Он позвонил мне и сказал, что я ему надоела.

– И все?

– Представьте себе!

– Что же случилось после вашего расставания?

– Я лежала дома и умирала от унижения и отчаяния. Пришел Вениамин, выбросил все бутылки, напоил меня кофе, заставил съесть яичницу, прибрал в квартире, и после этого я поняла, что я человек и не могу позволить себе продолжать опускаться.

– Стрельников остался у вас?

– Не сразу. Где-то через неделю он сказал, что прощает меня, и мы стали жить вместе.

Лера подняла на Мирославу заплаканные глаза с размазанной тушью и сказала:

– Вы не поверите, но я вдруг поняла, что я люблю Вениамина! Что он дар, преподнесенный мне судьбой. И я стала стараться, чтобы ему было со мной хорошо.

– Он не напоминает вам о Мерцалове?

Кузнецова покачала головой:

– Только как-то раз грустно заметил, что мой загул пошел на пользу нашим отношениям.

– Ваше примирение с Вениамином случилось до гибели Мерцалова или после?

– До. И притом задолго до.

Мирослава отпила из бокала немного минеральной воды. Она помнила, что Вероничка утверждала обратное. Но чего не скажет отчаявшаяся девушка о сопернице. Тем более что проверить слова Кузнецовой не составит особого труда.

– Если вы думаете, что Вениамин может быть причастен к Толиной гибели, то выбросьте это из головы! – стукнула кулачком по столу журналистка.

– Он угрожал Мерцалову…

– Когда это было?! Я тогда с Толей встречалась, вернее, не вылезала из его постели, даже отпуск на работе выпросила!

– Он мог отомстить потом, ведь, как говорят итальянцы, месть – это то блюдо, которое подают холодным.

– Нет! Нет! И еще раз нет! – замотала головой журналистка, и волосы, переплетясь, закрыли ей лицо. Она нервно отбросила их назад. – Вы слышите, Веня не мог сделать этого просто по сути своей природы.

– Нам бы в сути собственной природы разобраться… – проговорила Мирослава тихо.