Фуршет для одинокой дамы

— Смотри мне в глаза. — Я посмотрела. Лева искренне считал, что под его взглядом соврать невозможно, представляю, сколько людей этим пользовалось. — Поклянись, — решил он подстраховаться на этот раз.

— Клянусь, — с готовностью ответила я.

— Ты любишь меня?

— Конечно. И я выйду за тебя замуж. Осенью. Скажем, в начале ноября. Хорошо?

— Почему в ноябре? — нахмурился он.

— Тогда в октябре. Октябрь тебе подходит?

— И не думай, что сможешь сбежать от меня.

— Даже не мечтаю.

Не успела я порадоваться, что в этот раз обошлось без грома небесного, метания молний и земного сотрясения, как поняла: радовалась рано.

— Я люблю тебя, — страстно прошептал былой возлюбленный и вознамерился это доказать.

— Лева, — позвала я сурово, запрокидываясь на спину под его весом. Ситуация складывалась скверная: кричать — дело зряшное, драться с ним глупо, раз ясно заранее, что он победит, и я сделала то, что было и глупо, и бесполезно, то есть заревела от тоски и жалости к себе. Разумеется, Леву это не остановило, он отчаянно жаждал близости, а я отчаянно ревела и вдруг услышала:

— Придется тебе потерпеть до следующего раза. — Произнес это не Лева, так как в тот момент он просто не мог ничего произнести. Увернувшись от его губ, я приподняла голову и увидела Сашу. Он стоял рядом и легонько похлопывал Леву по плечу. — Слышь, мужик…

Сказать, что Лева обалдел от такой наглости, — значит исказить истину, тут любой бы обалдел, а такой тип, как мой бывший возлюбленный… В общем, он открыл рот, да так и замер, правда, глазами зло посверкивал и уже собрался с силами, чтобы ответить, но Саша ему такой возможности не дал, взял и стукнул по затылку, да не кулаком, а пистолетом, который держал в руке. Лева обиженно хрюкнул и ткнулся носом в подушку, а я смогла из-под него выбраться, к великой своей радости.

— Извини, что кайф поломал, — пожал Саша плечами.

— О каком кайфе речь? — возмутилась я.

— Но он вроде твой дружок.

— У каждого в жизни отыщется пара ошибок. Это одна из них. А как ты из чулана выбрался?

— Это несложно. Сейчас надо из дома сматываться. Пошли,

Мы спешно покинули комнату, я двигалась с опаской, Саша довольно уверенно. В доме стояла тишина, нарушаемая лишь биением часов в холле да стуком моего сердца, готового поспорить с часами, по громкости, я имею в виду. В этот момент кто-то поднялся да крыльцо, потянул на себя дверь, и Саша, держа меня за руку, нырнул в боковой коридор, сделав знак молчать. Через минуту выяснилось, что в доме был еще один выход, мы благополучно покинули его и начали взбираться по склону горы. Когда я решила, что мы почти в безопасности, внизу раздался выстрел. Для начала я подпрыгнула, а потом изготовилась кричать, но Саша предупредил:

— Не вздумай. — И я моментально прикрыла рот. Он устроился за ближайшим кустом и принялся наблюдать за домом.

— Разве не разумнее будет унести отсюда ноги? — не без гнева вопросила я, на что он ответил:

— Надо же понять, что происходит.

Я тоже уставилась на дом и добросовестно пялилась на него довольно долгое время, но ничего не поняла, надеюсь, Саше повезло больше. Он наконец-то выпрямился и сказал:

— Пошли.

Шли мы долго, и каждый пребывал в задумчивости. Тишину нарушила я.

— Что будем делать? — задала я совершенно неоригинальный вопрос, но, по понятным причинам, очень для меня важный.

— Сматываться надо, — пожал плечами Саша.

— Как сматываться? — растерялась я, то есть я бы с удовольствием смоталась, но ведь Родина в лице Аркадия вряд ли такое позволит, раз у них операция. — Меня посадят в тюрьму, — жалобно сообщила я, сие на Сашу особого впечатления не произвело, впрочем, с какой стати ему впечатляться, раз посадят не его, а меня.

Вспомнив об Аркадии, я мгновенно воспылала сильнейшим гневом: где его, интересно, черти носят? Ночью меня едва не убили, а ему и горя мало. Теперь появился Лева… Что за организация такая, у них под носом черт-те что творится, они же знать ничего не знают, а мне рискуй головой.

— Это ужасно, — вздохнула я.

— Что? — спросил Саша, а я сообразила, что последнюю фразу произнесла вслух.

— Все, — была я предельно лаконична.

— Да ладно, — утешил он, — не все так скверно.

— Откуда у тебя пистолет? — спросила я немного некстати и тут же начала волноваться.

— Позаимствовал у мордастого парня в красной рубахе, — с готовностью пояснил Саша. — Я только-только выбрался из чулана, и вдруг он подвернулся под руку.

— Он жив? — спросила я, ожидая самого худшего.

— Обижаешь, — насупился Саша. — Клятву Гиппократа я, может, и не давал, но во мне живет глубочайшее уважение к чужому здоровью.

Не очень-то я поверила, но спорить не стала. Тут мы выбрались на проселочную дорогу, Саша повертел головой, оптимистично произнес:

— Ага. — И отправился по ней, я, конечно, тоже.