Фуршет с трагическим финалом

– Как зачем? Ты забыл о своих карьерных планах? – вскричал Филимонов. – Не собираешься же ты отказываться от них из-за такой ерунды?!

Лариса с Эвелиной стояли рядом и с интересом вслушивались в диалог молодых людей. По крайней мере, Ларисе он был более интересен, чем личность, которая с видом хамоватого напыщенного индюка восседала за столом и демонстрировала свое псевдовеличие. На Эвелину, правда, Кирилл Владимирович произвел несомненно куда более приятное впечатление, и она его буквально пожирала глазами. Хотя и она умудрялась одновременно навострить уши на разговор Филимонова и Патрушева.

– Ну, если ты не хочешь сам, то это сделаю я, – сказал Филимонов.

– Не надо, Дима, – удерживал Патрушев.

– Прекрати бунт, – решительно прервал его Филимонов и быстрым шагом направился к экстрасенсу, который в тот момент с довольно кислой миной выслушивал бред шизофренички Оли.

Лариса видела, как Филимонов подошел к нему и, оперевшись одной рукой на край его стула, а другой на стол, что-то сказал ему на ухо. Аткарский сначала удивленно повернул голову, потом, после паузы, кивнул Филимонову своей величавой головой. Она также заметила, как несколько удивленно поднялись брови Анны Кравцовой, которая, по-видимому, узнала Филимонова.

Аткарский привстал со своего стула, сделал успокаивающий жест окружению – мол, он сейчас вернется – и пошел к Патрушеву.

– Андрей, в чем дело? – спросил Аткарский, обдавая стоявших рядом Ларису и Эвелину стойким запахом туалетной воды. – Филимонов несет какой-то бред насчет того, что ты стесняешься ко мне подойти.

– Нет, Дмитрий, как всегда, придумывает, – невнятно ответил Патрушев. – Вы же знаете…

– Куда ты пропал? Я ждал тебя вчера… – продолжил Аткарский. – Пришлось даже отложить встречу.

Интонация мэтра была оскорбленно-высокомерной.

– Да я…

– Это я виноват, – встрял Филимонов. – Я пришел, мы выпили, ну и… У Патрушева слабенький организм.

– Что же такое случилось? – вальяжно поинтересовался Аткарский.

– Я отравился, – Патрушев с облегчением вздохнул, подумав, что нашел наконец оправдание.

В тот же момент пришла мысль об абсурдности сложившейся ситуации: ему приходится оправдываться перед человеком, который, судя по всему, увел у него девушку.

Аткарский понимающе кивнул, как бы признавая причину неявки Патрушева на встречу уважительной.

Потом обернулся к Филимонову, давая понять, что аудиенция с мэтром подошла к концу, и подчиненные ему по воле судьбы люди могут чувствовать себя свободными. Плавно покачиваясь, подобно большому судну на воде, он направился к ожидавшему его обществу. Его тут же снова забросали всевозможными вопросами, и действо продолжилось в том же направлении, что и некоторое время назад.

Патрушев выглядел жалко и растерянно, совсем не смотрелся главным героем, каким воображал себя еще некоторое время назад. Печаль легла на его чело безвозвратно, и для того, чтобы обрести присущую главному герою пьесы уверенность, требовалось время.

Но это были всего лишь его мысли и его ощущения.

Реальность представала иной. Ларису, к примеру, охватило сочувствие к Патрушеву. Она ничего не знала о мыслях Андрея, она видела ситуацию как она есть – экстрасенс Кирилл Аткарский увел у астролога Патрушева женщину.

Андрей Патрушев был старым знакомым Ларисы Котовой. Они вместе учились в университете. Лариса вспомнила даже одну давнюю историю – Андрей как-то напился и долго рассказывал ей о своих неудачах с женщинами, травмах, которые они нанесли ему. По понятным причинам, он предпочитал высоких длинноногих блондинок, но они не желали отвечать ему взаимностью. Зато Патрушевым увлекались маленькие полноватые брюнетки. В тот вечер Ларисе не было необходимости оказывать ему психологическую помощь: Патрушеву нужен был слушатель, не более. Ее тогда несколько удивило и, может быть, даже немножко обидело, что Андрей в ходе разговора с интересом поглядывал на других женщин, присутствовавших на той вечеринке, но по отношению к самой Ларисе мужского интереса не проявлял.

Тогда она успокоила себя тем, что он был пьян. Но впоследствии их встречи стали более частыми, однако он по-прежнему был настроен по отношению к Ларисе чисто по-дружески. Лариса вспомнила, что тогда на уровне подсознания это ее даже нервировало.

Но теперь ситуация требовала именно дружеского участия, и Лариса проявила свои лучшие человеческие качества.

– Ты в порядке? – спросила она, слегка дотронувшись до руки Патрушева чуть выше локтя.

Андрей ничего не ответил. Он хмуро смотрел на сцену, где сидел Аткарский со своей дамой.

– Это Аня Давыдова, – упавшим голосом сказал Патрушев, кивнув на эту пару.

Ларисе все стало ясно – Аня Давыдова была его любовницей. Вернее, судя по дислокации персонажей в зале, уже бывшей. Виной тому являлся Аткарский, и переживания Патрушева были очевидны.

– Она… она… – Патрушев старался подобрать нужные слова, но это у него не получалось, и он, отвернувшись, лишь отчаянно махнул рукой.