Футарк. Третий атт

— Да, сэр, — хмуро откликнулся мальчик.

— Ларример! Ларример, куда вы запропастились? — взывал я, раздеваясь. Хорошо еще, на Витольде даже пальто не было. Лишь бы не простудился по пути! — Ларример!

— Сэр! — появился дворецкий. — Простите, сэр, я, должно быть, стал туг на ухо…

— Сходите к доктору, — велел я. — Так. Обед готов?

— Скоро будет, сэр, Мэри придумала что-то необыкновенное, — кивнул Ларример и только тут заметил Витольда. — Сэр?..

— А! Это со мной, — я положил руку на плечо тут же напрягшегося мальчишки. — И, я так полагаю, здесь он и останется, так что проветрите мою бывшую детскую и перестелите постель.

— Сэр! — с непередаваемым выражением произнес Ларример. — Но…

— Ну что такого? — пожал я плечами. — У меня нет своей семьи и определенно уже не будет, так почему я не могу взять ребенка из приюта?

— О, сэр… — простонал дворецкий и удалился.

— Он что, обиделся? — шепотом спросил Витольд.

— Ни капли, — таким же шепотом ответил я. — Просто он помнит меня ребенком, а потому временами пытается воспитывать. Не вздумай его дразнить, он злопамятный! Мне-то ничего, а ты…

— А я никто, — понятливо кивнул мальчик. — А вы, мистер Кин…

— Виктор, — поморщился я.

— Вы… правда меня забрали? Или завтра меня обратно вернут?

— Не вернут, — хладнокровно ответил я. — Не беспокойся. И идем ужинать, я смертельно проголодался!

Мэри, как обычно, расстаралась: стряпня ее вызывала восторг, восторг и ничего, кроме восторга.

— Вот это да… — облизнулся Витольд. Я отметил, что со столовыми приборами он обращается, как подобает. — Даже у мамы никогда такого не подавали…

— Мэри — наше сокровище, верно, Ларример? — покосился я на дворецкого.

— Так точно, сэр, — хмуро ответил он.

— Я иду спать, — сказал я, поднимаясь из-за стола. — Ларример, не сочтите за труд, проводите этого юного джентльмена в его комнату. Витольд, я надеюсь, мы можем рассчитывать на твое благоразумие? Никто не проснется в пять утра от грохота, потому что ты решил покататься по перилам?

— Я знаю, что такое приличия, сэр, — ответил он с достоинством и удалился вслед за Ларримером.

— Однако, — сказал я сам себе и почесал в затылке.

— Какой худенький мальчик, — зашептала Мэри, собирая посуду.

С годами она прекратила от меня прятаться, стала помогать дядюшке накрывать на стол и прибираться, но все равно почему-то никогда не повышала при мне голоса. Напоминать о том, как она при мне рожала, я не рисковал, пускай считает меня галлюцинацией.

— Будто совсем его не кормили! — продолжала она. — Прямо как вы: сколько ни едите, а впрок не идет, кожа да кости…

— Я вас умоляю… — поморщился я. — Он же растет! В этом возрасте все мальчишки, как жеребята — одни мослы на виду. Мэри?

— Да, сэр?

— Будьте добры, приготовьте к завтраку что-нибудь сладкое, — сказал я. — Я не разбираюсь, так что вы сами решите — печенье, сдобу какую-нибудь… Это несложно?

— Ничуть, сэр! — обрадовалась она. Я нечасто заказывал десерт. — Если вы разрешите взять из кладовой абрикосовый джем, то…

— Берите, что хотите, — отмахнулся я. — Если нужно, купите. Благодарю, Мэри, ужин удался на славу!

— Спасибо, сэр! — улыбнулась она, а я погрузился в свои мысли.

Ну и что я натворил? Даже если завтра я верну мальчишку в приют или сам отвезу в пансионат, слухи все равно пойдут. А главная проблема в том, что отдать сына Сигрид в этот клоповник я не могу. Я не люблю детей, я не умею с ними обращаться, но в то же время чувствую: поступив так, я предам ее память. Память женщины, которой не видел много лет и которую знал всего-то две недели.

Две прекрасные солнечные недели на морском берегу…

3.

Устав после поездки, я мгновенно уснул, а поутру все произошедшее показалось мне дурным сном. Ну не мог же я в самом деле…

Мог, понял я, войдя в столовую. Витольд, аккуратно причесанный на косой пробор, чинно сидел за столом, сложив руки на коленях. Мэри хлопотала вокруг, разливая чай, подсовывая тосты и какие-то душистые булочки, накладывая в вазочки джем. Ларример мрачно возвышался чуть поодаль, и на лице его читалось невыразимое страдание.

— Доброе утро, — сказал я, усаживаясь и придвигая к себе чашку. — Как спалось?

— Спасибо, сэр, — ответил Витольд. — Не спалось.

— Хм… — тут только я обратил внимание на то, что глаза у него обведены густыми тенями. — Плохо засыпаешь в незнакомых местах?

— Нет, сэр. Просто не спалось.

— Ну тогда налегай на завтрак, — сказал я. Ясно было, что в объяснения мальчик вдаваться не желает. — Мэри божественно готовит!

— Ну вы и скажете, сэр, — едва слышно хихикнула она и принялась подкладывать Витольду лакомые кусочки.

— Это правда, — сказал он.

«Налегать», однако, не стал, вел себя более чем сдержанно. Впрочем, манеры его я оценил еще вчера, только пока не разобрался: Витольд в самом деле таков или просто старается произвести на меня благоприятное впечатление?