Гадюка

Сев за руль, Артём несколько раз яростно ударил по нему. Внутри у него всё клокотало от злости, он едва сдерживался, чтобы не заорать. Ну, как такое могло случиться? Как он так облажался? Что теперь делать? Если эта дура и вправду родит, значит, всё – конец, его уже ничто не спасёт. Ну, и какая жизнь его ждёт? Из банка точно попрут, не говоря уже о каких-то перспективах занять приличную должность. Да и в какой-нибудь другой банк дорога ему будет заказана – Барсуков позаботится, чтобы его никуда больше не взяли. А где он ещё сможет работать, если не в банке? Придётся переезжать в какой-нибудь другой город. Вот только куда? В столице его никто не ждёт. В Екатеринбург, в Казань? Длинные руки Барсукова и туда дотянутся, так что и там он никуда не устроится. Остаются маленькие города. Вот только банки там тоже маленькие, если вообще есть. Точнее, крошечные филиальчики, которые занимаются жалкими вкладами да коммунальными платежами. И что, он будет сидеть в таком филиале кассиром или операционистом? Начальником-то его никто не возьмёт, там своих кандидатов хватает. Не говоря уже о мизерной зарплате – там за год, небось, получают меньше, чем он за один месяц…

Нет, он к этому не готов. Надо что-то придумать. Срочно!

До дома было ехать пять минут, и всё это время он непрерывно повторял: «Что делать?» Как будто от этого ответ должен был прийти быстрее.

Но ответ никак не приходил. Припарковав машину возле дома, Артём пешком прошёл до магазина, который находился по соседству, купил бутылку водки и зачем-то два плавленых сырка. Он вообще не пил водку – только виски и иногда коньяк. Водка – для плебеев, считал Артём. Он когда-то где-то это услышал. И плавленые сырки тоже не употреблял, Виолетта как-то сказала: «Фу, какая гадость!» И он с ней был согласен, поскольку всё детство ел только «Янтарь», «Дружбу» и тому подобное. В их семье простой «Российский» сыр считался роскошью. Отец, бывало, подвыпив, затягивал хриплым голосом: «И, давно надломленный, в кармане засыхает плавленый сырок». Уехав из дома после окончания школы, Артём больше в рот их не брал.

И вот теперь зачем-то купил. А в голове вместо ответа на мучивший его вопрос крутилась эта строчка из дурацкой песни.