Гаджо с Меловых холмов (СИ)

Я зажала рот руками, чтобы не заорать.

— Живые они, живые, оба, — ворчливо сказал одержимый, с наслаждением выпрямляясь и потягиваясь, заломив руки за голову.

Ткань рубашки натянулась и все-таки выскользнула из-под ремня. Оголившийся живот оказался таким же смуглым, как и руки, и казался даже еще темнее из-за неровной дорожки волос, убегающей под пояс брюк.

Я отвела глаза, но одержимый все равно рассмеялся. Низким, невероятным, будоражащим смехом, который почему-то нравился мне больше в исполнении настоящего Константа.

— Диллон ей нужен, как же, — хмыкнул одержимый. — Женщина, когда ты уже научишься жить в свое удовольствие?

Я едва справилась с порывом потребовать вернуть тело Константу, дабы я приступила немедленно, и стоически промолчала. Одержимый с любопытством рассматривал руки секретаря, вертя ладонями.

— Как же долго я до него добирался, — с наслаждением простонал он и до побелевших костяшек сжал кулаки, чтобы тотчас снова расслабиться, и принялся с хрустом разрабатывать левое плечо. — Хотя, должен признаться, предпочел бы помоложе…

— Кого? — быстро поинтересовалась я.

Кажется, это было низко, но удержаться от вопроса я не могла. Одержимый застыл, нацелившись левым локтем в звездное небо. Удивлялся он совсем не похоже на Константа, и этот диссонанс — чужая эмоция на привычном лице — резал как нож по оголенным нервам.

— А есть выбор? — спросил он. — Что-то мне подсказывает, что этот парень, — одержимый выразительно хлопнул Константа по груди, — и вот тот агрессивный ерш, — кивок в сторону бессознательного Чирикло, — единственные, кого ты не прирежешь с перепугу, не сдашь ни полиции, ни асессору, ни даже Самаджу. Ты не станешь удирать и запираться в собственном сознании, если я займу их тела, и биться в истерике тоже не будешь. Ими ты слишком дорожишь, а значит, наконец-то выслушаешь!

Последнюю реплику сопровождал такой блаженный стон, что меня пробрало до чертовых мурашек и онемевших кончиков пальцев. Интересно, а самого Константа можно довести до подобных звуков?..

От неожиданности и неподобающих мыслей смысл сказанного дошел до меня с изрядным опозданием.

— Погоди… так ты все это время пытался просто со мной поговорить?!

Глава 22. Из-за нее

Насколько я успела заметить, Рино за словом в карман никогда не лез: у него неизменно находились причудливейшие лексемы на любой случай жизни, и конструкции из них он лепил весьма занятные. Сегодняшний день исключением не стал. Лорд асессор пришел в себя на рассвете и немедленно высказался.

Во-первых, по поводу непосредственно рассвета, холодной росы и ветра, который привольно носился над холмами.

Во-вторых, по поводу Чирикло, который к местным погодным явлениям был весьма устойчив и оттого до сих пор не очухался, в связи с чем отлежал лорду асессору ногу.

В-третьих, досталось собственно ноге, которая вроде бы любимая (правая), но ведет себя как скотина.

На четвертом пункте лорд асессор поднял взгляд и от полноты чувств перешел на ирейский, поскольку унилингва в части ненормативной лексики в принципе довольно скудна, а в определенные моменты жизни сочная родная речь и вовсе незаменима. Взаимопониманию это не способствовало, но в общих чертах смысл улавливался: на сей раз Безымянный бастард Проклятой династии изволил чихвостить своего секретаря, занятого невесть чем, хотя, между прочим, до сих пор помолвлен.

Одержимый отложил гребень, которым расчесывал мои волосы, и выслушал с таким интересом, будто решил пройти углубленный курс ирейского языка. «Невесть чем», если уж на то пошло, он был занят с четверть часа назад, когда этим же гребнем приводил в порядок лисий хвост.

— Погодите, лорд асессор, — мрачно попросила я и принялась заплетать косу. — Приберегите пару выражений для новостей. Боюсь, мне красноречие отказало.

— Не беспокойтесь, леди Хикари, — в тон мне отозвался Рино и потер шею, — уж пара выражений у меня еще найдется. Надеюсь, новости заключаются не в том, что я опять остался без секретаря?

— Какие же это новости? — фыркнул одержимый и лениво потянулся, а потом и вовсе разлегся на траве, мечтательно глядя в небо. Вторая рубашка Константа тоже пришла в негодность, причем еще с полчаса назад, но сам он отчего-то смотрелся еще более интригующе, чем когда являлся при полном параде. — Без секретаря ты остался еще ночью.

Рино молчал, но что-то в выражении его лица оказалось куда красноречивее его монолога при побудке.

— Он живой, — быстро вклинилась я, пока лорд асессор не вспомнил про бластер. — Просто… заперт. Одержимый…

— Кристор, — нетерпеливо поправил он. — Я занимаю его тело, но сам Констант никуда не делся. Когда я уйду, с ним все будет в порядке, — если, конечно, ты сейчас его не пристрелишь, надеясь убить меня.

Лорд асессор медленно выдохнул, и пара выражений у него действительно нашлась.

— Тогда что нужно сделать, чтобы ты ушел?

— Никто меня не любит, — пожаловался непричастному небу одержимый, так блаженно щурясь, что можно было подумать, будто сей прискорбный факт доставляет ему ни с чем не сравнимое удовольствие.