Гагарин

У литейщиков же заработки были хорошими, под стать их нелегкому труду, так что, работая техником-технологом или мастером производственного обучения, Юрий мог бы полноценно помогать родителям даже при наличии собственной семьи. Что же касается денежного довольствия офицеров, то они получали два оклада, один по воинскому званию, а другой – по воинской должности, плюс надбавку за выслугу лет. Кроме того, существовали надбавки за несение службы в районах с тяжелыми климатическими условиями. Два оклада вместе с надбавками составляли внушительную сумму, а расходы на себя у офицеров были небольшими – форму им выдавали бесплатно, а к денежному довольствию ежемесячно прилагался продовольственный паек.

«Не раз наблюдал я у людей пожилых привычку аккуратно хранить всякого рода бумажки, имеющие значение документов: налоговые квитанции, извещения, жировки… – пишет в воспоминаниях о брате Валентин Гагарин. – Благодаря этой вот привычке отца и остались от тех лет бланки переводов на двести – двести пятьдесят, на пятьсот рублей. Сколотые металлической скрепкой, пожелтевшие шершавые листки хранят Юрин почерк, два адреса хранят: Гжатск Смоленской области, и обратный – номер воинской части. Я смотрю на бланки и думаю: почерк с годами у Юры мало менялся… только буквы с годами стали строже, уверенней, взрослее, что ли? Почерк мало менялся, а душа и вовсе оставалась прежней – не черствела, не грубела. Забыть о помощи родителям – так он думал сам – он просто-напросто не имел права. Перебираю бланки: январь, февраль, март, апрель… Юра не пропустил ни одного месяца…»

Как окончивший училище по первому разряду, то есть – с отличием, Юрий Гагарин имел право выбора места дальнейшей службы. Он мог выбрать службу в благоустроенном гарнизоне где-нибудь на юге страны, или мог остаться и в родном училище в качестве летчика-инструктора. Предложение инструкторской должности – очень важный штрих к биографии нашего героя, показывающий, что он сумел достичь высокого летного мастерства. Пусть не все поначалу ладилось, но, как известно, путь к звездам лежит через тернии – теперь Юрий Гагарин мог учить других управлению реактивным самолетом. Правильно говорят, что гениальность и профессионализм это десять процентов природных качеств и девяносто процентов труда.

«Командование училища не отпускало меня, оставляя на должности летчика-инструктора, – писал в воспоминаниях Гагарин. – “Ну куда ты поедешь, – говорили мне в штабе училища, – Оренбург – город хороший. У тебя тут семья, квартира, жена учится… Зачем ломать жизнь?” Но я еще раньше решил – ехать туда, где всего труднее. К этому обязывала молодость, пример всей нашей комсомолии, которая всегда была на переднем крае строительства социализма и сейчас показывала чудеса трудового героизма… Одним словом, я чувствовал себя сыном могучего комсомольского племени и не считал себя вправе искать тихих гаваней и бросать якорь у первой пристани».

Юрий выбрал службу в 769-ом истребительном авиационном полку 122-ой истребительной авиационной дивизии Военно-воздушных сил Северного флота. Полк базировался на северо-востоке Мурманской области, за Полярным кругом, где полагалась тридцатипроцентная надбавка «за климат», а год службы здесь считался за два. Льготное исчисление выслуги лет является дополнительным материальным преимуществом, поскольку с каждым повышением в звании, с каждым повышением в должности, растут оклады. Испытать себя – дело важное и нужное, но можно предположить, что в выборе Гагариным места службы определенную роль сыграли также и соображения материального характера.

Валентин Гагарин вспоминал, что Юрий поначалу отшучивался, когда родные просили его объяснить выбор места службы: «Тут много “почему”. Во-первых, белых медведей я видел только в зоопарке, а там они на воле разгуливают. Во-вторых, флотская форма по душе мне пришлась. Там ведь, кажется, из зеленого в черное должны меня переодеть. И опять же море под боком».

Сороковая годовщина Октябрьской революции стала для Юрия тройным праздником – к общегосударственному торжеству добавились присвоение офицерского звания и свадьба. «Прямо из училища вместе с друзьями я поехал на квартиру Горячевых, – вспоминал Гагарин. – Там для нас, новобрачных, приготовили отдельную комнату. Валя встретила меня в белом свадебном платье. А я, сняв шинель, явился перед ней во всей своей офицерской красе. Таким она меня еще не видела. Впервые мы расцеловались на людях, при родителях. Я стал ее мужем, она – моей женой. Мы были счастливы, и нам хотелось всем уделить хоть частицу своего счастья».

Валентина пока не могла ехать на Север вместе с мужем – ей нужно было завершить учебу в медицинском училище. Но до начала службы молодожены побывали в Гжатске, где Валентина познакомилась с родней мужа. «Встретили нас приветливо, – пишет в воспоминаниях Гагарин. – Невестка понравилась. Но отец как-то в беседе высказал недовольство тем, что свадьбу мы справили не в Гжатске, а в Оренбурге. Зная характер отца, не терпевшего возражения, я промолчал, а Валя сказала: