Гайдзин. Том 1

– Одну секунду, сэр Уильям, – перебил его Андре самым любезным тоном, желая раздавить его на месте. – Досточтимые господа, мой повелитель рекомендовал бы десятую часть через шестьдесят дней. Прошу простить, пожалуйста, извините плохое произношение, но смиренно, очень смиренно молить да. – С огромным облегчением Понсен увидел, что они возобновили обсуждение и рискнул еще раз. – Извининте, сэр Уильям, но как подтвердит вам Филип, я предложил им рассмотреть выплату денег вперед от имени Сацумы, которая, как они говорят, по закону должна уплатить любое возмещение.

– Черт, вы это сказали? И они согласны? – Сэр Уильям уставился на него, всю его усталость и усталость всех остальных как рукой сняло. – Отлично придумано: если они согласятся на это, тогда я мог бы пойти на компромисс, а? Вы согласны? – Из любезности он повернулся, чтобы узнать их мнение. Позади него Тайрер протяжно присвистнул. Он понял почти все, что говорил по-японски Понсен, то, как он манипулировал старейшиной и министром, и маленькое, хотя очень важное отличие в английском переводе. Это у Андре здорово получилось. Но что он задумал, его это идея или Сератара? Юркоглазый опять доверительно зашептал что-то молодому старейшине, который сразу посмотрел на министров. Получилось почти так, будто…

В один миг словно пелена спала с его глаз, и все вокруг опять обрело четкие контуры. Даже более того, теперь он видел старейшин как бы прямо перед собой, не искоса, не затуманенным взором человека, мнящего себя «культурным»; он увидел в них людей не менее культурных, чем он, таких же простых или сложных, но именно людей, а не диковинных, таинственных или странных джаппо, которыми Накама, Фудзико, даже Андре, каждый по-своему справедливо, возмущались.

Господь Всемогущий, Юркоглазый понимает по-английски, едва не закричал он в восторге. Это единственное объяснение, а еще одно заключается в том, что он шпион родзю и такой же старейшина, как я, почему другие и не обращают на него внимания во время обсуждений. Что еще? Он должен быть шпионом Ватанабэ, потому что шепчет только ему на ухо – необходимо выяснить их настоящие имена и расспросить о них Накаму. Ватанабэ самый могущественный из этой компании, исполняющий обязанности президента. Отсутствующий президент? Нужно будет уточнить и его настоящее имя тоже. Что еще? Где это Андре…

Он отвлекся от своих мыслей, услышав, что Ёси обратился к переводчику. Голос стал заметно резче. Переводчик тут же встрепенулся, и его голландский перевод был в двадцать раз короче. Иоган перевел, стараясь скрыть свое изумление:

– Родзю соглашается, что в этом случае будет справедливо обратиться за возмещением к Сацуме, что да, сто тысяч кажутся им разумной суммой за человека благородного происхождения, хотя они не могут сказать, что правитель Сацумы посмотрит на это так же. Как дружеский жест по отношению к британцам и внешним народам, родзю выплатит вперед десятую часть от имени Сацумы, пока официальные прошения британцев направляются в Сацуму. Что же касается просьбы русского министра, то японская земля – это японская земля и… полагаю, правильно будет сказать «неприкосновенна» и не подлежит размену, как и его собственная родина.

Не привлекая внимания, сэр Уильям накрыл рукой руку графа Алексея, готового уже вскочить с кресла, и тихо произнес по русски:

Оставьте это пока, Алексей, – потом громко обратился к Иоганну, собираясь продолжать переговоры, чтобы сократить срок и повысить сумму: – Отлично. Иоганн, пожалуйста, скажите… – Он запнулся, потому что Тайрер быстро прошептал:

– Извините, сэр, предлагаю принять это немедленно, но вы обязательно должны выяснить их имена.

Со стороны могло бы оказаться, что Тайрер даже не открывал рта, потому что сэр Уильям продолжил почти без паузы и абсолютно с тем же выражением лица:

– Иоганн пожалуйста, скажите им, что их предложение принимается правительством Ее Величества в духе той же дружбы. В отношении министра двора Санкт-Петербурга, я уверен, он дополнительно проконсультируется со своим правительством, которое, без сомнения, согласится удовлетвориться денежной компенсацией. – Не давая графу Алексею вставить ни слова, он продолжил скороговоркой: – Теперь о нашей следующей серьезной проблеме, проливе Симоносеки: все иностранные правительства протестуют против обстрела береговыми батареями их кораблей, мирно проходящих через этот пролив. – Сэр Уильям повторил даты и имена кораблей, ставшие уже предметом оживленной переписки.

– Они говорят, что передадут вашу жалобу, сэр Уильям, с обычным: мы, мол, не имеем власти над Тёсю.