Гахиджи

Мир рухнул, и ей уже было все равно, выживет она или нет. Дэвон, Иаби, Катерина, Марта, Наталья, Нина, все пали жертвой этого острова. Она продолжала истерично кричать, когда почувствовала внутри себя сильный толчок.

– Малыш, мой малыш, – Елена положила руки на живот, почувствовав, как он резко увеличился в объеме, и взвыла, запрокинув голову назад. В следующую секунду она застыла в немом изумлении.

Серое небо, быстро меняло цвет, превращаясь, меньше чем за минуту, из светло-голубого в ночное черное, усеянное миллиардами звезд и снова светлело предутренней зарей. Яркое солнце очерчивало на небе ровный полукруг и скрывалось, уступая место бледной луне, словно небесные тела пытались догнать друг друга. Легкие перистые облака на бешеной скорости неслись к востоку, клубясь и изгибаясь на своем пути и меняя свой окрас из белого в светло-серый . Елена зачарованно встала и огляделась вокруг. Яркие цветы, украшавшие мелкие кустарники быстро распускались и осыпались на землю, уступая место новым бутонам. Дикорастущий папоротник выбрасывал новые светло-зеленые побеги, которые тут же превращались в сочные листья и засыхали на глазах. Природа сходила с ума, словно кто-то снял её на видеокамеру и поставил на быструю перемотку. Неожиданно, где-то вдалеке, раздался громкий женский вопль, оглашая округу последним приступом отчаяния, и Елена узнала в нем голос Нины. Гахиджи добрались до неё. «Боже мой, Нина». Елена подскочила и попятилась от всего этого сумасшествия. Она развернулась и побежала вглубь границы. Ей нужно найти Дэвона! Или его останки. Гахиджи любят демонстрировать свое превосходство, закидывая изувеченные тела обратно на священную землю. Елена побежала в сторону указателя. День с невиданной скоростью сменял ночь, тучи продолжали бежать и заворачиваться в кружевные воронки. Поднялся сильный ветер, но царившая на священной земле тишина, помогала не обезуметь от разыгравшейся стихии. Её мышцы одеревенели от сильной перенагрузки, но она не чувствовала боли. Тошнота и двоение стали почти привычными и даже сильная головная боль не отвлекали её от главной цели. Она должна найти Дэвона. Вскоре впереди показался древний указатель. Елена подбежала к нему и схватилась руками за шершавый камень, восстанавливая равновесие.

– Дэвон! – закричала она, но ответом ей была тишина. – Дэвон!

Страшное видение разорванного тела придавало ей сил и доводило до отчаяния, но она не сдавалась.

– Дэвон! Где ты, Дэвон!

Сильный порыв ветра чуть не сбил её с ног, и она вцепилась в камень так, что побелели пальцы.

– Дэвон!.... Дэвон!....

Она продолжаться держаться за камень и звать любимого, когда в пяти метрах от неё колыхнулись кусты, но там проходила граница. Гахиджи услышали её крик и теперь прятались в ожидании, что она нарушит священные пределы. Тогда Елена нырнула в заросли папоротника и покралась вдоль границы, стараясь не сбиться с пути и не пропустить признаки присутствия любимого мужчины. Густая растительность стояла стеной, скрывая от глаз происходящее на той стороне, но, по крайней мере, она не видела крови или человеческих останков и могла спрятаться сама.

Гахиджи стягивались к границе, окружая священную землю плотным кольцом. Их огромные тела, бугрящиеся крупными мышцами, виднелись со всех сторон, и Елену накрыло отчаяние. Отыскать Дэвона в этом аду не представлялось возможным. Она продолжала красться и осторожно наблюдать из укрытия за их действиями. Воины то и дело поглядывали на бурлящее небо и беспокойно толклись на границе. Их периодический вой, способный лишить самообладания одним только звуком, постоянно оглашал воздух. Они чего-то ждали. Елена прошла еще немного и затаилась, подглядывая сквозь листву. Один из Гахиджи настороженно уставился на её укрытие, но ничего не увидел и спустя пару минут отвернулся. Елена вновь пробежала вперед.