Гахиджи

Эмили вошла следом за Еленой и завела её за широкую ширму, которая прятала большую лохань. Она содрала с неё порванное платье и помогла встать в теплую воду. Садиться Эмили строго запрещала. Быстро выкупав Елену, она накинула на неё чистую рубашку и помогла вылезти из лохани.

– Ложись, мне нужно осмотреть тебя. И ради бога, не присаживайся!

– Эмили… – Елена чувствовала себя очень неловко. – Прости, что так вышло…

Эмили недоверчиво покосилась на Елену: – Тебе не за что извиняться. Дэвон прав, мы вели себя непростительно. Это я должна просить у тебя прощения.

Елена не ответила. Она подошла к кровати и рефлекторно потерла ноющую поясницу. Эмили сразу заметила этот жест: – Болит?

– Да, немного.

– Это схватки. Ложись.

Елена поднялась на широкую ступеньку и, стараясь не сгибаться в пояснице, легла на твердую кровать. Женщина подошла к ней и начала осмотр.

– Эмили, мне страшно. – Елена тяжело дышала, придерживая дрожащими руками хрустящую рубашку. Её лоб покрыла испарина.

– И нечего тут бояться! – Эмили строго покачала головой. – Все мы через это проходим, подумай лучше о малыше, ему намного больнее.

Елена в голос выдохнула: – Я слышала об этом.

Женщина осмотрела Елену и, заверив, что время еще есть и все идет хорошо, принялась зажигать многочисленные свечи. День продолжал сменять ночь придавая обстановке еще большую нереальность и если бы не редкие схватки, то Елена не поверила, что все происходит с ней на самом деле.

В комнату постучали. Эмили оставила свечи и вышла, прикрыв за собой дверь, но уже через минуту, она вернулась, держа в полотенце металлическую чашу с парящими инструментами.

– Что это? – Елена заволновалась.

Эмили прошла к столу и поставила на него парящую чашу: – Лежи тихо, не бойся, это всего лишь ножницы для обрезания пуповины и всякие мелочи.

– Эмили! – Елена опять схватилась за поясницу и по телу прошла острая судорога.

– Тише, тише, все хорошо. Так и должно быть. Твой малыш уже просится наружу.

Эмили подошла к печи и помешала горящие угли. Вода в чане уже закипела, и она принялась заваривать травы. Елена настороженно наблюдала за женщиной. Эмили раскладывала пучки сухих листьев по разным чашам и что-то бормоча, заливала их кипятком. В воздухе повис пряный травяной аромат. Закончив с отварами, Эмили собрала в чепчик волосы, тщательно вымыла руки и переодела фартук. Теперь она была похожа на стряпуху.

В комнату забежал Дэвон: – Елена! – в отличие от предыдущего посетителя он не утруждал себя стуком в дверь.

– А ну-ка стой! – тут же вскрикнула Эмили, обращаясь к нему. – Если хочешь тут находиться, то хотя бы помой в лохани руки.

Дэвон быстро проскочил за ширму и опять вернулся к Елене. Он присел на широкую прикроватную ступень и взял её за руку: – Девочка моя, все будет хорошо, ты обязательно справишься! – и он прижался губами к холодной ладошке.

За время отсутствия Дэвон успел тоже вымыться, сменить повязки, сквозь которые уже не проступала кровь и переодеть чистую одежду. Елена смотрела на него, и её сердце заходилось от нежности. Вся её жизнь состояла теперь только из любви к этому мужчине.

Схватки участились. Елена взвыла, выгибая поясницу и Дэвон тут же подскочил, не зная, за что ухватить любимую, но Эмили опять начала на него кричать: – Что ты скачешь, сядь, успокойся, все идет, как и положено!

– Но ей больно! – возразил Дэвон.

– Естественно, ей больно! А ты как думал! Шел бы ты лучше отсюда, а то еще и тебя откачивать придется. Не мужское это дело на родах присутствовать!

– Я не уйду!

– Тогда сядь и не путайся под ногами! И куда запропастилась Эбби. Может хоть ей удастся тебя выгнать!

Эмили отлила в кружку один из своих отваров и подошла к Елене. Она осторожно приподняла её голову и напоила теплым сбором. Дэвон опять сел и погладил ладошку Елены. Ему было страшно за неё. Он видел, как она побледнела, как часто дышала, и как покрылся испариной её лоб. Он нежно промокнул выступившие капли полотенцем и принялся нашептывать ласковые слова. Эмили вновь занялась осмотром.

Неожиданно в комнату ворвалась Эбби. Она, как и Дэвон не постучала. Её лицо было бледным словно бумага, а глаза расширены от ужаса. Эбби колотил озноб.

– Что? – Дэвон встал и взволнованно обратился к матери. – Говори, что случилось?

– Гахиджи! Спящие уже на границе и они начинают!

Дэвон с силой сжал кулаки, а на его лице заходили жевалки. Эмили упала на колени и начала молиться Хранительнице. Эбби стояла, испуганно прижавшись к дверному косяку, а Елена вновь изогнулась в судороге.