Гахиджи

Девочки сосредоточенно вслушивались в речи пилота и строго следовали его инструкциям. Ремень оказался довольно странной конструкции, но они довольно быстро разобрались. По салону пошел тот же стюард китайской национальности и Елена опять ощутила смутную тревогу. Обычные джинсы и светлая футболка совсем не походили на униформу, да и во внешности китайца было что-то отталкивающее. Она хмуро покосилась на него и попыталась успокоиться. Мужчина раздавал пассажирам сладкие пастилки в разноцветной обертке, чтобы при взлете не заложило уши. Каждому он лично выдавал по две штучки. Едва самолет тронулся с места, Катерина сразу же засунула конфетку в рот и принялась усердно рассасывать. Самолет неторопливо двигался вперед, и когда полоса закончилась, девочки увидели большую площадку справа от нее, на которую и завернул самолет, чтобы развернуться и начать взлет. Елена не спеша развернула постилку и закинула в рот, неожиданно при этом выронив вторую. Попытавшись заглянуть себе под ноги, она вскоре оставила эту идею, решив, что поднимет её попозже. Самолет разогнался за несколько минут до огромной скорости и начал отрываться от земли. Тяжело, грузно, надсадно, изо всех сил борясь с земным притяжением. Тело вдавило в сиденье, заложило уши, сжимая мозги внутри черепной коробки, закружилась голова, конфетка явно не помогала. Самолет продолжал набирать высоту, вызывая странное ощущение свойственное лифтам, как будто душа не успевает подниматься вслед за телом. Снова зазвучал голос пилота, комментирующего каждую тысячу метров взлета и температуру за бортом. Самолет продолжал тянуться вверх, периодически то, вызывая неприятное давление на мозг, то принося облегчение. Елена и Марта чувствовали себя вполне комфортно и единственным неприятным чувством, сопровождающим медленный взлет, для них являлся страх. Катерина негромко застонала: – Черт, у меня сейчас голова треснет, и зачем было раздавать эти долбанные конфетки, так бы сразу и сказали, мол, извините, но вам будет очень хреново, и мы вам ничем не сможем помочь, разве что ненадолго заткнуть рот дешёвой карамелькой.

– Катерина! – Марта нахмурила брови. – Ты не слишком ли разговорилась?

– Извини мамочка, но как врач ты должна понимать, что в критических ситуациях большинство людей забывают об элементарной вежливости и правилах приличия.

– Катерина!

– Ладно, молчу. Прошу простить меня, если оскорбила чей-то слух.

Елена встретилась взглядом с сестрой и ободряюще улыбнулась, но та лишь легонько пожала плечами, и напряженно поджала губы, мол, сама виновата, при маме выражаться строгое табу.

Самолет продолжал разрезать воздушное пространство, и Катерина покосилась в иллюминатор, из которого виднелось железное крыло, состоящее из отдельных фрагментов, закрепленных металлическими клепками. «Интересно» – пронеслась в её голове странная мысль – «А что если они оторвутся, крыло рассыплется на части? Я думала оно сплошное». Страху добавляло еще и то, что оно трепетало вверх вниз, прямо как птица машет крыльями. Катерина отвернулась от пугающей картины. «Хватит с меня пока взлета» Наконец-то самолет набрал нужную высоту и в салоне сразу заработали динамики, по которым стюард доходчиво объяснял пассажирам, чем они могут заняться во время полета. Выбор был небогатый: сидеть пристегнутыми, по салону не носится, не бегать, не орать, не вопить. – Что в большей мере относилось к родителям с детьми, которых Елена не наблюдала, возможно, текст был заученным и стандартным. – Можно было послушать музыку, радио, или посмотреть телевизор. Каждому пассажиру были предложены наушники, а над креслом чуть впереди располагался небольшой телевизор. Катерина предпочла заняться бутербродами, а Елена попробовала посмотреть телевизор. Транслировали какую-то жутко скучную мелодраму, и она попробовала послушать радио. Из кучи каналов ловились только три, на одном что-то русско-народное, на втором новости, а на третьем семидесятые. Тоска зеленая… Елена отложила наушники и учуяв аппетитный запах тетиных бутербродов присоединилась к Катерине, такие бутерброды могла готовить только Марта, она всегда обрезала корочки у хлеба и обжаривала его с одной стороны на сливочном масле. Не хватало только горячего чая, и он однозначно был припасен у Марты, в маленьком походном термосе, вот только она как то почти мгновенно уснула, что выглядело немного странным, учитывая, что она хоть и не полностью, но все-таки спала эту ночь. Девочки не решились её будить, и запивали бутерброды обычной минеральной водой. Елена посмотрела в иллюминатор. Воздушные пенистые облака выглядели такими красивыми, что хотелось, как в детских мультиках на них попрыгать. Просто невозможно передать, как притягивало это кружево белоснежных причудливого нагромождения облаков. Сквозь редкие прогалины, просматривались узкие ленты серебристых рек и зеленые верхушки лесов, подернутые легкой белоснежной дымкой. Елена затаила дыхание: – Боже, как красиво! У меня уже вибрируют руки, от желания передать что-то подобное на бумагу.

– А ты взяла с собой свою папку?