Галактический консул

Они прошли на центральный пост. Варданов пробежался пальцами по сенсорам внешней связи.

— Гвидо, — позвал он.

Из динамиков доносился один лишь слабый, будто удаленный на громадное расстояние, гул, который перемежался треском помех.

— Варданов вызывает Маони, — повторил ксенолог. — Гвидо, отвечайте!

Гул понемногу затухал, и на его место заступала полная, ничем не нарушаемая тишина.

— Гвидо! — крикнул Варданов. — Бесполезно, — вдруг сказал он абсолютно спокойно и сел. — Я боюсь об этом думать, но, по всей вероятности, они его нашли.

— Он в «галахаде», — сказал Кратов, кусая губы. — И у него фогратор.

— Возможно, у пчел есть средства, чтобы совладать со скафандром высшей защиты. Мы же, как выяснилось, ничего не знаем… И вряд ли Гвидо сумеет воспользоваться оружием. Он не любит стрелять так, как вы. Когда иного выхода не останется, он может опоздать пустить фогратор в дело.

— А если вызвать базу?

— Пожалуй, — после непродолжительного раздумья согласился Варданов. Тем более, что сейчас это просто непременно нужно сделать… — Он снова поколдовал над сенсорами. Затем звучно произнес: — Пустота. Вакуум! О чем это свидетельствует?

— Только о том, что отказала аппаратура связи, — предположил Костя.

— Нет, драйвер! Аппаратура в полном порядке, спросите у когитра.

— И спрошу, — сказал Костя. — Когитр, сообщите состояние бортовых систем связи.

— Состояние активное, — скучным голосом ответил когитр.

— Почему же она не работает?

— Ответить не могу. Предположение: внешняя непроницаемость для ЭМ-связи. Возможно присутствие над кораблем изолирующих полей специфической природы…

— Вот видите, — сказал Варданов. — Нас просто лишили связи. Это замечательно! Вообразите, каким мощным технологическим потенциалом должна располагать эта цивилизация, чтобы подавить нашу ЭМ-связь!

Костя в недоумением вытаращился на ксенолога. Тот выглядел чрезвычайно удовлетворенным.

— Вот что, драйвер, — произнес Варданов. — Я хотел бы, чтобы вы с предельным вниманием выслушали то, что я сейчас скажу. Это важно, и это надлежит запомнить.

— Ну, пожалуйста… — сказал Кратов неуверенно.

— Теперь многое становится понятным, — продолжал Варданов. Например, очевидно, что никуда эти таинственные астрархи не исчезали. Они здесь, рядом. Просто мы оказались не в состоянии точно их идентифицировать. Мы избрали неверную тактику — и потерпели сокрушительное фиаско. И вынуждены расплачиваться за ошибку дорогой ценой.

— А чему вы так радуетесь?! — поразился Костя.

— Повода для оптимизма у меня и вправду недостаточно, но я доволен хотя бы обретенной ясностью. Все гораздо проще, чем мы тут фантазировали, драйвер. И простота эта — в сложности! Не нужно было охотиться за всеми этими красными ползучими формами. То есть, конечно, определенный познавательный интерес они, вне всякого сомнения, представляют. Более того, в ксенологической модели разумной цивилизации Псаммы им отведена вполне определенная роль. — Варданов уже не говорил, а по своему обыкновению вещал. Поучал и вразумлял, и наставлял на путь истинный. И Костя понемногу уступал, против воли втягиваясь в столь же ненавистную, сколь и привычную роль вынужденного неофита… — Это всего лишь роботы! Впрочем, «роботы» сказано чересчур сильно. Это орудия, эффекторы. Разумеется, они наделены некоторым количеством степеней свободы, как всякое живое существо. И с наших человеческих позиций они являются нормальными представителями традиционной фауны. До определенного момента это красное воинство вполне независимо в своих поступках. Стрелохвост нападает на все, что движется. Равноног питается синей колючкой и обладает не только конечностями равной длины, но и философским равнодушием к большинству внешних раздражителей, отчего всецело заслуживает названия «равнодух». Шипонос роет в песке нору, укрепляет ее стены клейкими выделениями и откладывает там яйца. Все происходит естественным порядком, покуда никто из этих тварей НЕ ВОСТРЕБОВАН.

Костя, которому происходящее сильно напоминало пир во время чумы, все же не удержался:

— Это пчелы их востребуют?

— Вы угадали, драйвер. Серые пчелы. А если быть предельно точным, Рой. Пару часов назад мы совершенно однозначно установили: изолированная пчела неразумна. Ею, как отдельно взятой особью, руководят простые инстинкты. Ее проявления высшей нервной деятельности мало чем отличаются от тех, что уже известны применительно к стрелохвостам и прочей нечисти… Но любая изолированная клетка человеческого мозга также неразумна! И даже более неразумна, чем серая пчела. Хотя бы это был гениальнейший мозг. А мы добросовестно пытались составить заключение о разумности одной-единственной клетки гигантского супермозга, каким является Рой серых пчел.

— То, что летает — мозг, а то, что ползает — руки?..