Галактический консул

— Я только желал бы, чтобы драйвер Кратов осознал всю степень ответственности, лежащую на каждом без изъятий члене исследовательской миссии, — спокойно сказал Варданов. — В иной обстановке я не указывал бы ему на недопустимость всякого легкомыслия. Известно, что передо мной, равно как и перед другими ксенологами миссии, поставлен ряд вопросов, на которые пока ни один из нас не дал аргументированных ответов. Вот эти вопросы. — Он растопырил пятерню и стал аккуратно загибать пальцы. — Зачем астрархам гипотетической цивилизации — если согласиться с предположением о самом факте наличия таковой — понадобилось реконструировать орбиту Псаммы, если они впоследствии не воспользовались плодами своего труда? Куда исчезла эта цивилизация, закончив работу? Наконец, исчезла ли она, а не соседствует ли с нами и поныне? Не воспользовалась ли Псаммой для своих целей недоступным нам образом, отличным от принятой в подобных случаях колонизации либо разработки недр планеты? И не пчелы ли — ибо по большинству иных видов дано отрицательное заключение — являются предполагаемым Чужим Разумом?

Костя тотчас же представил, как пчелы выползают из своего улья и с натужным гудением начинают спихивать Псамму с ее орбиты, упираясь в песок и друг в дружку мохнатыми лапами. Картинка вышла малоубедительной и даже потешной. Костя неожиданно для себя громко хмыкнул и тут же смущенно покраснел.

— Ну какой из пчел Чужой Разум? — в унисон его мыслям усомнился Маони.

— Но мы не можем сейчас утверждать обратное, — сказал Варданов. — Мы не располагаем доказательствами. Вот когда они появятся и буде появятся вообще…

— А по-моему, вы просто нагородили в вашем Кодексе лишнего, произнес Маони недоверчиво. — Не будь у планеты такой орбиты, все виделось бы в ином свете.

— Разумеется, — сказал Варданов. — И нас не было бы здесь, как не было бы самого предмета исследований. Но мы здесь, и дела именно таковы. Жизнь во вселенной — вообще достаточно редкое явление. Поэтому Кодекс налагает особые ограничения на исследовательские миссии в обитаемые миры. В частности, он требует от ксенолога аргументированного заключения о неразумности всякого высокоорганизованного биологического вида на планете. Высокоорганизованного, ибо до настоящего момента ксенологии неизвестны сообщества разумных микроорганизмов. А плазмоиды, если вы вспомнили о них, не обитают на небесных телах…

Он говорил монотонным, размеренным голосом. Словно читал лекцию. «Кому? — подумал Костя. Уж не мне ли? Сдалась мне эта премудрость. Тем более, что не настолько она и глубока. Неужели он всерьез полагает, что я круглый дурак? Точнее, овальный, если верить Гвидо?»

— Сразу, невооруженным глазом, весьма затруднено определение того, какая деятельность рассудочна, а какая нет, — вещал Варданов. Типологический спектр разумных рас, входящих в Галактическое Братство, чрезвычайно богат. И при идентификации девяноста процентов этих типов наш традиционный житейский опыт дает гарантированную осечку.

— Попади вы с вашим Кодексом на Землю, — проворчал Костя, — вы копались бы лет двести, прежде чем добрались бы до приматов. И первый раз споткнулись бы на муравьях.

— И пчелах, — присовокупил Маони.

— Небезосновательно, — сказал Варданов. — Инсектоиды широко представлены в Галактическом Братстве. Не в пример шире, нежели гуманоиды. И прецеденты подобного «копания» известны. Так, в 121 году земная исследовательская миссия не смогла дать однозначного заключения по одному виду и была вынуждена покинуть планету, которую предполагалось заселить.

— А, помню, — сказал Фрост, подходя к столу. — Миссия Кортеса на планету в звездной системе Садр. Это в созвездии Лебедя. Кортес, разумеется, не избежал соблазна окрестить планету Ледой.

— И что же? — заинтересовался Костя, мигом позабыв свои обиды.

— Леда объявлена закрытой, — сказал Варданов. — Тектоны поддержали наше решение. В определенной ситуативной среде звероящеры Леды собирались вокруг корабля миссии и совершали действия, сходные с отправлением религиозного культа. А при отсутствии таковой среды совершенно игнорировали самое присутствие миссии. И пока мы не найдем истолкование этому факту, планета останется закрытой.

— Ну, будет, — произнес Фрост. — Костя уже проникся. Он впредь станет ответственнее. Правда, Костя?

— Правда, — сказал Кратов, краснея. — Только пчелы к вашим рассуждениям никакого касательства не имеют. Они анатомически неспособны менять орбиты планет. У них и жала-то нет.

— У астрархов тоже нет жала, — сказал Маони.

— Вы упрямец, драйвер, — промолвил Варданов осуждающе. — Возьмем людей. Люди также анатомически не приспособлены к подавляющему большинству своих исконных занятий…

— Люди и не занимаются астроинженерией.

— …но люди создают «вторую», технологическую природу, которая восполняет им отсутствующие естественные качества. И астроинженерия для человечества — дело самого ближайшего будущего.

— У пчел нет никакой «второй природы»!