Галактический вихрь

Уцепившись за один из них, Клаус встал и медленно пошел вперед, опираясь руками о близкие стены.

Он брел по бесконечному тоннелю, который, казалось, протянулся из его прошлого и исчезал в загадочном мраке неопределенного будущего. Его сознание творило странные вещи. Из глубин памяти всплывали давно забытые фрагменты прошлого. Он остановился, внезапно осознав, что последние несколько секунд старательно вспоминал своего старого учителя, который преподавал космическую философию в кадетском корпусе Звездного Патруля.

За всю свою жизнь он ни разу не вспоминал тех скучных, с точки зрения двадцатилетнего юноши, лекций, а сейчас вдруг вспомнил, да так отчетливо, словно это было только вчера…

— Эволюция человека в Галактике так же драматична, как и миллионолетнее развитие в границах родной планеты. — Капитан Заславский идет между ровными шеренгами терминалов, из-за которых торчат коротко остриженные затылки кадетов. — Как на Земле когда-то существовали тупики развития, так и в космосе целые миры и цивилизации исчезают бесследно, медленно угасая в регрессе или же сгорая в пламени коротких и жестоких войн, — говорит он, продолжая медленно передвигаться по аудитории. — В истории нет мелочей или незначительных событий. Порой мелочи оказываются куда более серьезны в смысле их последствий, чем иные из очевидных исторических вех, словно его величество случай дергает за ниточки истории, заставляя целые планеты в корне менять свою жизнь, в несколько часов превращая великих в ничтожества, а ничтожных — в великих и сотрясая корчами целые сектора пространства…

Мы — словно горсть пыли, брошенная в бездонный колодец Вселенной. Еще толком не освоив и половины колонизированных планет, люди стремятся дальше, и тут есть что-то иррациональное, основанное скорее на чувствах, нежели на холодных и сухих законах. Я спрашиваю себя — во имя чего? Мы по сути своей — слабые живые существа, астрономические расстояния для нас огромны, мы теряемся между звезд, гибнем, но тем не менее продвигаемся вперед и вперед, в каком-то страстном порыве экспансии, словно не существует барьера, способного нас остановить, а впереди какая-то цель, которую мы все бессознательно пытаемся достичь…

Старый учитель был прав. Клаус протер слезящиеся от напряжения глаза и увидел, как плавает впереди пятно ослепительного света.

Это был конец пути. Толстые связки кабелей, изгибаясь, уходили вверх, исчезая в основании подиума, на котором возвышалась ослепительная спираль Интеллекта.

Порой одно движение руки может в корне изменить тысячелетний ход истории. Так уже было в подледной пещере Луны-17.

Клаус добрался до конца тоннеля. Свет наверху играл ослепительными бликами. Кабели тянулись к нему и исчезали в прозрачном материале постамента. Он отдышался, поднял импульсную винтовку и выстрелил. Хрустальный свод разлетелся тысячью искрящихся брызг, часть кабелей вдруг оборвалась, упав у его ног бессильными кольцами, но большая половина осталась на месте. Он ухватился за ближайший из них и полез вверх.

Интеллект чувствовал, как приближается к нему неумолимое разрушение. Он опять был бессилен. Человек обманул его, избрав для вторжения единственное уязвимое место. Его спираль полыхала безумным огнем. Капли холодного света срывались вниз, проносясь мимо Клауса.