Галактика Сенситивов 1(Си)

— О-го-го, а я и не знала, что у господина Лоранта имеется в подвалах настоящий императорский "Старый Роантир". Мастер Лори, это вино мы с тобой выпьем после ужина. Про это вино я слышала, что оно поднимает на ноги мёртвого и способно поднять тонус у самого дряхлого старика, а зрелых мужчин превращает в юношей и наделяет их вечной молодостью. Так вот он значит какой, императорский "Старый Роантир". Знаешь, мастер Лори, это вино хранится в древних пещерах, которые расположены прямо под главным императорским дворцом в Роанте. Оно выдерживается в бочках из лартового дерева, укутанных шкурами горных гатанов, не менее трёхсот лет, прежде чем его разольют по бутылкам и уложат в ящики, засыпав золой и пеплом от сожженных бочек, ещё на двести лет. Только наши императоры умеют делать такое вино и оно, старея, не превращается в уксус.

Дождавшись, когда Рунита поставит драгоценную бутылку в центр стола, я мысленно попросил Великую Мать Льдов Варкена и всей Вселенной не гневаться на меня и, обняв девушку, покрыл её лицо жаркими поцелуями. Рунита, подобно пирогелю, была готова вспыхнуть даже от малейшей искры. Она уже начала страстно трепетать и извиваться в моих руках, но я дунул ей в ноздри и, звонко чмокнув в кончик носа, не выпуская из своих объятий сказал наставительным тоном:

— Рун, милая, не зови меня больше, мастер Лори. Моё настоящее имя Веридор. Пожалуйста, не открывай эту тайну больше никому. Это моё секретное имя, но именно оно для меня самое главное и важное. Если ты этого захочешь, то можешь называть меня Верд, Верди, Дор, Дорси или так, как ты придумаешь сама, дорогая. Хорошо, малышка?

— Хорошо, мой милый. Я буду звать тебя Дор. — Сказала она спокойно и просто, не задавая мне лишних вопросов.

Мы сели за стол. Рунита попросила меня подтащить к столу ещё одно кресло, но я, отрицательно помотав головой, быстро подхватил её на руки, сел в кресло и усадил к себе на колени. Мне не хотелось расставаться с ней ни на одну минуту. Кресло, изготовленное галанским мастером для обычных галанских мужчин и женщин, оказалось даже слишком просторным для нас двоих и мне было очень удобно сидеть в нём с девушкой на коленях и ужинать таким вот образом. Мы начали наш ужин с птицы, запеченной с неизвестными мне овощами и сладковатыми на вкус орехами тарая, очень похожими на варкенские сладкие каштаны, но более мучнистые. В тот момент я не знал ещё, что это за птица, но повар приготовил её просто изумительно.

Впрочем, никому и ни в коем случае нельзя полагаться на гастрономические пристрастия варкенцев. Наши желудки, с их усиленной ферментацией и привитым иммунитетом к животным, растительным и целой кучей всех прочих ядов, способны переварить даже то, что у обычного человека вызовет изжогу от одного только вида, а если тот попытается представить себе из чего приготовлены некоторые варкенские блюда, то уже одно это может привести обычного галакта к тяжелому пищевому отравлению с летальным исходом. Воодушевленный вкусным запахом, я начал с края крылышка и схрумкал его до конца, запивая поочередно то белым, то красным вином, от чего Рунита сначала зашлась от звонкого смеха, а потом, в притворном ужасе закатив глаза, произнесла трагическим шепотом:

— Какой ужас, Дор, что ты наделал? Ты же съел крылышко гаураны прямо вместе с костями, дорогой.

— А что в этом такого? Разве это преступление? Косточки были такие нежные, сочные, мяконькие. — Улыбнулся я с самым невинным видом.

Рунита продолжала смеяться надо мной:

— Дор, да, ты просто гверл, какой-то. Неужели вы, кируфские горцы, все такие, Дор? Что-то я не припомню, чтобы граф фрай-Арлансо таким зверским образом расправлялся с жареной дичью.

Гверлы Галана, симпатичные лохматые домашние животные. Они подобны мифическим собакам из сказок о древней Терре и очень похожи на реальных собак самых разнообразных пород, что во множестве обитают на Дорке. Только галанские гверлы очень уж здоровенные, раза в два больше самых крупных дорканских псов, зверюги, которые не умеют лаять, но издают вместо этого громкое, грозное рычание, которое я и воспроизвел со всей надлежащей громкостью и точностью. Рунита принялась со смехом колотить меня кулачками по груди и воскликнула:

— Дор, перестань меня пугать.

Весело разговаривая, мы плотно поужинали. Последовав настойчивому совету Руниты, я запивал запеченную и жареную на вертеле дичь белым, терпко-кисловатым вином, а паштеты и сырные шарики с грибной и овощной начинкой, красным вином, на редкость ароматным, тоже терпким и немного сладковатым на вкус. Рунтита пила очень мало вина, отпивая его крохотными, аккуратными глоточками. Она время от времени поглядывая на тёмно-изумрудную, маслянисто отсвечивающую на солнце, словно стекло её было густо навощенным, бутылку "Старого Роантира". Только теперь я рассмотрел, что и на вид бутылка оказалась очень старой, а в её стекло намертво впились крошечные крупинки золы и пепла. Лично меня эта бутылка только насторожила. Как и у всех прочих варкенцев, у меня весьма осторожный и подозрительный характер.