Галера для рабов

И снова последовала сказка про белого бычка. Тоже прибыльное занятие – стоять на страже законности и правопорядка. Упоминалось об избиении нарядом полиции посетителей ночной дискотеки – вроде не было особо пьяных и укуренных, а стражи законности оторвались по полной. Кто-то кого-то зацепил не тем словом… в общем, справились. Заявление в прокуратуру, доследственная проверка. По триста тысяч с носа – и районный прокурор не находит оснований для возбуждения уголовного дела, сотрудники ППС четко выполнили свой долг и были вынуждены защищаться, когда на них повалила толпа… Попустительство фабрикации уголовного дела против коммерсанта Рябова – человек отказался оказывать «спонсорскую поддержку» ближайшему отделению полиции и осмелился грозить прокуратурой. Предвзятая прокурорская проверка в отношении птицефабрики «Крылья Балтики», где якобы использовался рабский труд, – и только после обретения крупной взятки двумя следователями СКР и лично Евгенией Дмитриевной удавка у горла директора немного ослабла. Аналогичная прокурорская проверка – но уже – в отношении руководства завода по производству винно-водочной продукции, гонящего контрафакт в свободное от работы время, – и прокуроры довольные уходят. А завод продолжает гнать «левак» под покровом ночи. Крупная взятка от адвоката попавшихся черных риелторов, и Евгения Дмитриевна не может устоять – факты мошенничества не доказаны, дело вязнет во «вновь открывшихся обстоятельствах», а пенсионеры, найденные мертвыми в своих квартирах, – дело рук какого-то маньяка-геронтофила… Бесславная смерть судьи Евсюковой – женщину находят удавленной и сброшенной в мусоропровод. На теле пафосная записка: «Судья приговаривается к смертной казни за подкупы, взятки, отмывание денег, преследование русских по статье 282, покровительство бандам, инородцам, наркодилерам, попустительство пыткам в полиции. И так будет с каждым». Прокуратура занимает строгую принципиальную позицию. Работа кипит. Полиция выходит на банду фашиствующих молодчиков, дело движется к арестам и задержаниям. Но вновь возникает на сцене некий бойкий адвокат, беседа с госпожой Прохоренко в кулуарном закутке дорогого ресторана – и дело начинает рассыпаться. Банду фашиствующих молодчиков сменяет пара либеральных оппозиционеров, давно стоящих колом в горле у властей. Фабрикация улик, сбор сомнительных доказательств. И дело, невзирая на вопиющую абсурдность, доводится до суда. Изумленные оппозиционеры получают по 16 лет и отбывают на другой конец страны, а районный прокурор через два месяца значительно улучшает свои жилищные условия. И тут же получает взятку в размере 800 тысяч рублей от своей знакомой, не желающей садиться за сутенерство, полтора миллиона рублей от руководителя «бойцовского» клуба, на всю голову больного гомофобией и избившего до полусмерти двух гомосексуалистов, подвернувшихся после похода в ресторан…

– Ложь от начала и до конца, – с видимым усилием обрубила Евгения Дмитриевна.

– Видок у вас, однако, – проницательно заметил Зуев. – Вас же не на плаху ведут, Евгения Дмитриевна, расслабьтесь, чего вы такая сжатая?

– Все в порядке, господин прокурор, – осклабился Желтухин. – Мы никому не расскажем. В жизни каждой женщины наступает момент…

– Заткнитесь, Желтухин, – резко высказала прокурорская работница. – Вы еще не затрахались блистать тут своим сарказмом?

– Ваша очередь, Желтухин, – напомнил полковник, и оскал майора из «экономического» управления сделался каким-то тусклым. Он на всякий случай покосился по сторонам, но путь к отступлению был отрезан – дверной проем загородил угрюмый Бобрович, жаждущий реванша. Приготовились к сражению Зуев и Вышинский. Да и блондинка Статская на всякий случай разминала пальчики – чтобы в случае конфликта вцепиться майору в горло.

– Хрен с вами, – фыркнул Желтухин, швырнул на диван компрометирующий «документ» и потащился к бару, где нашел себе занятие по душе.