Галерея демонов Ламбранта

— Так дела не делаются, Фресслент, ты же знаешь, — не унимался судья, попутно проверяя кабинки. — Ты обязан был известить экзархат, как вот это сделал я.

— Ну и зря, Талмонт, теперь тебе не спрятаться от люциферита…

В этот момент Блинов открыл дверцу кабинки, в которой стоял Артём, и грозно глянул на него.

— Что-то я не чую в Вас беса, — заявил вдруг судья, презрительно осмотрев парня с головы до ног. — Как люциферит сумел Вас нанять? Он же не работает со смертными.

— Не понимаю, о чём Вы, Ваша честь, — пожал плечами Хомунин и поспешил выйти.

Однако возле раковин его остановил прокурор, успев пристроить свой нелепый парик обратно на голову.

— Передайте ему, что мы всё сделали, как он велел, — попросил Фресслент с дрожащим подбородком.

— И будьте аккуратны, товарищ адвокат, — вмешался Блинов. — Вы ступили на территорию округа дьявола. Если не люциферит, то наши собратья с Вами ещё разберутся.

Артём решил не уточнять, о чём говорит этот психопатичный товарищ.

— Дайте конвойной службе поручение освободить моего клиента, — подчеркнул он и вышел.

Честно говоря, их беседа была слишком странной. Какой ещё экзархат? Причём здесь округ дьявола? И что за люциферит? Может, они имели в виду Ламбранта? Ведь вчера Хомунин лично видел, какой чудовищный у него вид — с рогами, хвостом, крыльями. Да и Блинов говорил про некого беса.

Адвокат ощущал себя в какой-то сюрреалистической сказке — бесы, люцифериты, сатанисты, адвентисты. Правда, с утра, как ему и обещал Павлов, он получил вполне настоящие деньги за свои старания. А ради них можно было не обращать внимания на сумасшествие окружающих.

— Спасибо Вам, — раздалось над его ухом, когда он спустился на первый этаж.

Вадим стоял с радостной улыбкой, виновато спрятав руки за спину.

— Это моя работа, — сухо ответил Хомунин и жестом пригласил его к выходу. — Вы свободны, можете идти домой. Главное, не покидайте места жительства на время следствия.

— Да там это… — замялся Плетнёв, опустив голову. — Ну эти…

По приглушённым звукам со стороны выхода Артём понял, что вынудило его клиента трусливо жаться в здании суда. Видимо, люди со вчерашних митингов пришли встретить «детоубийцу» и скандировали те же лозунги — «Адентисты-сатанисты», «Долой сектантов из города», «Изувера на вилы». Впрочем, охранять подзащитного от разгневанной общественности не входило в адвокатские обязанности. Но Хомунин знал, что без его помощи справиться с такой ситуацией у парня точно не получится. Да и Павлов не дал чётких указаний, куда везти Плетнёва после заседания. Поэтому пришлось воспользоваться «чёрным ходом».

— Я всю ночь не спал, молился, — признался Вадим, плетясь следом за Артёмом по внутреннему двору суда. — Так и не решился клеветать на пастора Роберта и братьев.

— Бывает, — отозвался Хомунин.

— Лгать — это большой грех, — продолжил Плетнёв, словно агитируя в ряды адвентистов. — А ведь источник лжи это дьявол. Девятая заповедь запрещает лгать.

— Отрекаться от людей, попавших, как Вы, в беду, тоже запрещает? — парировал адвокат, которого религиозные фанатики всегда заставляли улыбаться.

— Я не отрекался от Христа, — судорожно заговорил Вадим. — Я веровал и верую.

— Я имею в виду Ваших друзей из этой адвентистской церкви. Павлов сказал, что Вас отлучили от неё. Я так понимаю, отлучить можно только за какой-то грех, ведь так?

Парень молча кивнул. Вступать в длительную беседу о своих духовных друзьях он как-то не хотел. Мало того, что его внезапно отпустили, так теперь ещё и возвращаться придётся домой к родителям. Не ехать же сейчас к пастору Роберту после того, что случилось. Или лучше съездить?

— Не рекомендую вступать в контакт с адвентистами, — заявил Артём уже в машине на вопрос Вадима. — Пока идёт следствие, надо максимально тихо сидеть и не рыпаться.

— Но я ведь хотел помочь построить храм, — принялся Плетнёв ностальгировать о прекрасных планах. — И пройти обучение…

— А я бы хотел жить в Швейцарии, — парировал Хомунин с самодовольной ухмылкой. — Но между нашими желаниями и нашими возможностями, увы, существует расстояние.

Вадим опустил взгляд, потирая мозолистые пальцы. Вид у него был расстроенный. Хотя Артём бы на его месте радовался, что столь быстро и безболезненно решился вопрос с освобождением.

— Отвезу-ка Вас пока домой, отдохнёте, приведёте себя в порядок, — предложил Хомунин, заводя двигатель. — Главное, никуда не выходите сами и ни с кем в общение не вступайте из своей этой церкви. Между прочим, там тоже всё далеко не чисто…

— Не хочу домой, я оттуда с Божьей помощью ушёл недавно, — пробубнил Плетнёв. — Я собирался жить у пастора Роберта и больше не ходить к родителям.

— Ну, хотеть — это прерогатива тех, кто располагает возможностями, — напомнил Артём о простой истине. — Никуда не деться, где-то же Вам надо жить. Денег у Вас, я так понял, нет.

— А тот человек в очках, может, он знает какой приют или общежитие? — оживился парень. — Я ведь быстро найду себе работу с Божьей помощью, я всё умею. На стройке могу работать, мусор убирать… Так-то я техникум закончил по специальности «деревообработка».