Галерея византийских императоров

Тем временем Гайна добился заключения мирного соглашения с Трибигильдом, который был официально принят на службу в императорскую армию, но при этом вовсе не счел необходимым прекратить грабежи. Поэтому общественное мнение в столице утвердилось в том, что Гайна находится в сговоре со своим земляком, и стали шириться требования отдать Гайну под суд как предателя. Узнав об этом, полководец, стоявший лагерем под Халкидоном, пригрозил, что пойдет на Константинополь, если ему не выдадут его злейших врагов — Аврелиана, Сатурнина и Иоанна.

И его требование было исполнено — император уступил. Несчастные, наверняка уже успевшие распрощаться с жизнью, оказались в лагере Гайны. Но тот обошелся с ними весьма гуманно: им было приказано отправиться в ссылку в дальние края, но их имущество при этом не отобрали. В лагерь прибыл сам император и в соборе Святой Евфимий торжественно поклялся, что не будет поддерживать никаких заговоров против Гайны.

Префектом претория был назначен благоволивший к германцам Цезарий, личный враг Евдоксии. Гайна и его люди вошли в столицу, а воины местного происхождения были разосланы на службу по разным городам, так что столица фактически оказалась в руках готов.

Народ их страшно боялся, по столице расползались самые разные сплетни. Во-первых, поговаривали, что варвары собираются ограбить все меняльные конторы. Во-вторых, что они хотели ночью поджечь императорский дворец, но его спасли отряды ангелов-хранителей, явившихся под видом солдат в полном вооружении. Дело в том, что готы хотя и были христианами, но исповедовали арианство, что являлось еще одним поводом для столкновений. Они требовали, чтобы им для совершения богослужений передали одну из городских базилик, и император готов был на это согласиться, но константинопольский епископ Иоанн Златоуст решительно отказался выполнить такое решение, распорядившись вместо этого проводить службы в одной из базилик на готском языке, чем снискал благодарность Гайны и его людей.

Жители Константинополя пребывали в постоянном страхе, но под угрозой чувствовали себя в этом огромном городе и германские солдаты — ведь их здесь было менее двадцати тысяч. Они не могли поодиночке выходить на улицу, их не оставляли опасения, что в домах, во дворцах, в подземных укрытиях прячутся вооруженные отряды императорской гвардии, готовые ударить на них, как только подвернется подходящий момент. Чашу реальных и надуманных страхов и сомнений переполнило появление кометы.

Началось с того, что столицу покинул Гайна. Он вышел за городские стены с семьей и частью своей армии якобы лишь затем, чтобы поклониться голове святого Иоанна Крестителя в соборе, расположенном в близлежащем городке Эвдоме. В ночь с 11 на 12 июля оставшиеся в городе готы погрузили на вьючных животных и запряженные мулами повозки весь свой скарб и семьи и утром начали выходить за городские ворота. Но здесь разгорелся настоящий бой со стражниками, к которым немедленно присоединилось и городское население.

Гайна пытался вернуться в Константинополь, чтобы спасти своих земляков, но было уже слишком поздно. Он оказался перед закрытыми воротами, а на городских стенах его ждали толпы вооруженных горожан. В городе к тому моменту осталось около 7000 готов. Часть из них по приказу императора перебили прямо на улицах, часть — несмотря на все протесты Цезария — живьем сожгли в одном из соборов.

Столица была свободна от готов, но Восточная империя лишилась важнейшей части своих вооруженных сил, способных оградить ее от внешних врагов. Префект Цезарий прекрасно это понимал и поэтому отправил в лагерь Гайны епископа Иоанна с просьбой посредничать в переговорах. Но никакие соглашения были уже невозможны — слишком много пролилось крови, слишком сильны были взаимное недоверие и ненависть.

Гайна, к которому присоединились многие солдаты императорской армии, намеревался отправиться обратно в Азию, но для переправы ему удалось собрать лишь плоты и лодки. Тем временем Аркадий поручил командование остатками своей армии Фравите, который также по происхождению был готом, но неизменно верным императору. Имея в своем распоряжении суда военного флота, он сумел разогнать жалкие суденышки Гайны, а налетевший шторм докончил дело, потопив множество лодок.

В конце концов, у Гайны не осталось иного выхода для спасения и себя самого, и своих земляков, как пробиваться за Дунай, на родные земли, почти тридцать лет назад оставленные готами под напором гуннов. Готы перебили всех оказавшихся в их рядах инородцев и переправились через великую реку. Но там, на землях бывшей Дакии, уже прочно утвердились гунны. Их вождь Ульдин незамедлительно выступил в поход против готов. В конце 400 года в одной из битв Гайна был убит. Его отрезанную голову гунны отослали в Константинополь, где ее долго носили по улицам, насадив на копье. Император отблагодарил Ульдина, отправив ему богатые дары и заключив с гуннами мирный договор.