Галигда

Потом должен появиться лог с ручьём, и сразу за ним на пригорке – деревня. Первая усадьба с правой стороны принадлежала прапрадеду. Все, вроде, ясно. Я ещё посмотрела спутниковую карту. На месте бывшей деревни леса почти не было.

Но у Теремова возник другой план: он предложил пойти по другой стороне реки, где до недавнего времени были покосы и пасека, а потом по старому мосту перейти к Кукушкино. Он считал, что так будет легче попасть в деревню.

Так мы и сделали.

Действительно там была наезженная дорога. Мы довольно далеко смогли проехать на машинах. Остановились на краю большого цветущего луга. Было жарко. Земля парила после дождей. Голова шла кругом от запахов: клевер, иван-чай, ромашки, колокольчики!

Мы немного пообнимались с Теремовым после разлуки и двинулись в путь.

Каких только историй он мне не нарассказывал: и про армию, и про своих предков, и про соседей. Мне нравилось, что он говорил обо всех с добром и юмором, без осуждения. "Зачем осуждать, – говорил он, – жизнь сама каждому даст по заслугам".

И приложил историю про одного охотника-браконьера, который ни звериных детёнышей, ни матерей не жалел. Этот гад провалился в старый бревенчатый мост и застрял в нем по плечи. Выбраться не смог. Нашли его уже обглоданным.

История была очень кстати – мы, как вкопанные, остановились перед медвежьими следами, чётко отпечатавшимися на глинистой дороге. У меня волосы зашевелились. Какого черта я тут делаю?! Я единственный родитель троих детей!!!

Но Теремов нисколько не испугался. Он закричал, заухал, как леший. Сказал, что медведь нас боится гораздо больше, чем мы его.

Мы прошли не меньше двух километров, но никакого намёка на мост к Кукушкино не было. Я начинала нервничать.

«– Ты видел вообще этот мост?

– Я – нет. Но слыхал, что раньше был".

Слыхал он…

Дорога привела на вырубку и закончилась…

Мы свернули к реке.

26

Теремов шел впереди. Я посматривала на этого Сусанина и начинала подозревать, что он нарочно водит меня вокруг да около. Он эти места наизусть знал!

Болотный тростник был выше нас: ни впереди, ни по сторонам ничего не просматривалось. Поэтому на крутом берегу реки мы оказались очень неожиданно.

Бизяй был довольно широкий – метра четыре-пять.

Теремов поискал какой-нибудь переход из поваленных деревьев, но безуспешно. Надо было переплывать…

За рекой виднелась большая поляна с возвышениями, заросшими Иван-чаем. Это верный признак того, что были постройки.

Я сердцем почувствовала, что это она – деревня моих предков!

Леонид нашёл какую-то звериную тропу, по которой мы спустились к реке.

Он разделся и полез в воду.

"– Ох, бляха, как холодно! Я ж потом свое хозяйство не найду!»

Теремов перешёл реку вброд и вернулся за мной.

Не ходить же потом в мокром – я тоже разделась. Он смотрел, как я снимаю вещи, одну за другой…

Леонид завязал в узел всю нашу одежду и понес ее в вытянутой руке. За вторую его руку держалась я.

Вода и вправду была очень холодная. На дне, под ногами, лежали стволы деревьев. Бобровая работа. Мы благополучно перешли. Потом Леониду пришлось сделать еще одну ходку за металлоискателем, лопатой и моим рюкзаком с едой.

Одеваться, как вы можете предположить, мы не торопились. Теремов потребовал, чтоб я его срочно согрела.

Разложили нашу одежду среди мохнатых головок клевера и… так далее.

Потом пили чай из термоса, ели пирожки. На этот раз я запаслась.

Это действительно оказалось Кукушкино!

Очень легко мы нашли дедову усадьбу. Примерно определили, где мог стоять дом, где была мастерская.

Тут уже появился настоящий азарт!

Мы по очереди ходили с металлоискателем. В итоге выкопали тёрку, ухват и дверные скобы!

Но солнце, увы, садилось. Надо было возвращаться домой.

На обратном, абсолютно прямом пути, я его спросила, зачем он меня запутывал с дорогой.

Он пожал плечами: «Чтоб подольше искать».

И добавил, что готов со мной заниматься любой ерундой и хоть в какие дали ходить, только бы вместе…

До машин мы дошли уже к самому закату. Небо и земля были малиновыми. Долго стояли, обнявшись.

Разъехались…

27

Домой я приехала совсем поздно. Обо мне сильно беспокоились. Пришлось выкручиваться и сочинять.

Вообще, благодаря Теремову, враньё прочно вошло в мою жизнь. А раньше совсем не нужно было…

После такого насыщенного дня я уснула, едва коснувшись головой подушки. Но ночью внезапно проснулась. Меня накрыла тревога. Я прошла по тёмному дому, проверила двери, заглянула в комнату к спящим сыновьям, вернулась под тёплый бочок Аленки. Но сон не шёл.

…Я сегодня рисковала собой. Ходила там, где ходят медведи. Перебиралась через реку. Бродила по болотам. Я в своём уме, вообще?!

Все это было затеяно ради того, чтоб проводить время с Леонидом. А дети, оставшиеся без отца, сидели весь день и без матери… Совесть, ты где?!

Потом я стала думать о кладе. Ночью это было страшно. По всем поверьям, клады охраняют тёмные силы. Зачем я ворошу память давно ушедших предков. Тоже из-за Теремова?

Внезапно вспомнился супруг. Спокойная и безмятежная семейная жизнь. "Валера, я без тебя, кажется, схожу с ума"…

Молилась, давала себе праведные обещания. Под утро заснула…