Галия. Ведьма с приветом

Я разложила на столе травы, переставила свечу ближе к себе и ловко мазнула Марину по щеке куском льняной ткани, сдирая сукровицу. Марина охнула, но промолчала. Я щелкнула пальцами, отправила в размазанный гной толику Силы и подожгла лоскут. Γорело знатно и в лучших традициях влажной древесины – дымило, трещало и выбрасывало в воздух искорки. Не яд! Тогда что?

– Ладушки-и. А если так?

Вытащила из пучка веточку чистотела, подожгла и накрыла лоскутом. Серый дым прошел через гной и тут же сменил цвет на черный.

– О как? Не ожидала.

– Чего именно? - Шёпотом поинтересовалась Марина, от переизбытка чувств прижав к себе горшок. Виталик, не будь дурак, тут же прильнул к груди девчонки и нагло изогнул бутоны в воротник ее рубашки. Колючий извращенец, ёра бредкая!

– Α матушка у тебя такой гадостью не болеет? – Без обиняков поинтересовалась я.

– Нет. Никто в семье. А что?

– Α то, что не яд это. И точно не твоя алгрия.

– Аллергия?

– Во-во, не она. Это по крови передается. Как это..? – Я задумалась, выцарапывая из памяти название недуга этого мира. Не зря я медицинскую литературу читала, ох, не зря! – Наследственное заболевание, во!

Марина недоверчиво прищурилась. Я махнула рукой, наполнила старый глиняный гoршок медом и покидала в него травы. Упор делала на чистотел, календулу и ромашку. Капля магии, цветок череды и веточка обычной петрушки пошли следом. Я против воли улыбнулась: нет, какая же я молодец! Толику Силы в девчонку посажу, а она потом сама ее травами подкармливать будет. Как пить дать сработает!

Я порылась в ржавом сейфе, побренчала частоколом бутылей и вытащила на свет остатки хлеба. Порывшись в пакете, нашла-таки более или менее свежий кусок.

– Батон. Без плесени. – Авторитетно заявила я, осмотрев добычу. - Сама так не делай, пеки свой. Но сейчас для проверки сойдет.

Судя по вмиг перекосившемуся лицу, Марина сильно сомневалась не только в свежести продукта, но и в моей адекватности. Ничего, я привыкла. Сири, вон, постоянно на меня таким взглядом смотрит!

Я щедро намазала кусок батона нашпигованным травами медом и протянула гостье:

– Ешь.

В глазах Марины поочередно отразились ужас и недоверие. Αпатичное «Ну и хрен с ним!» пришло позже. Οна отставила кактус, схватила бутерброд и, глядя мне в глаза, съела. Да с такой скоростью, будто боялась передумать.

Я торопливо подсунула ей чашку с недопитым кофе:

– Запей хоть, болезная, а то подавишься!

– Што шепей? - С набитым ртом поинтересовалась Марина, отказываясь от напитка. - Объяд?

– Дурака не валяй. – Вырвалось у меня. – Руқу давай.

Гостья, не задумываясь, протянула мне конечность и с удивлением воззрилась на медовую лепешку, которую я с чистой совестью шмякнула ей на кисть.

– И шо? - Удивленно вопросила она, наконец, дожевывая и проглатывая черствый кусок.

Я медленно досчитала от десяти до нуля, любуясь сочным цветом пчелиного деликатеса:

– И всё.

Чтобы стереть с её запястья мазь понадобилось пять секунд. А вот осознание пришло к Марине позже. Намного позже. Женщина недоверчиво смотрела на свою руку (вернее, на то место, где недавно возлежала магическая лепёха, покрывавшая язву, а теперь розовела обычная чистая кожа) и молчала.

Я выждала положенные три минуты и осторожно заговорила:

– Намажешь мазь на струпья, через минуту сотрешь льняной тканью. На чистую кожу и без надобности не наноси, хлеб ешь по кусочку каждый день. Вот тут я тебе травы напишу…

– А-а-а! – Завыла вдруг Марина. И посмотрела на меня глазами, полными слез.

Виталик от неожиданности чуть из горшка не выпал. Я сама вздрогнула.

– Ты чего?

– А-а-а! Это-о… Ооо!

– Меня-то слушаешь? – Я на всякий случай повысила голос и попыталась выдрать руку из цепких пальцев Марины. Куда там! Гостья схватилась за меня мертвой хваткой и продолжила самозабвенно рыдать.

– Слякоть не разводи! – Проорала я. - Слушай, что говорю!

– Не-ет! – Марина сползла со стула и села на пол.

Я, дабы сохранить конечность в положенном месте, наклонилась. И осторожно провела пo голове гостьи ладошкой:

– Ну, всё, не реви. Хотя ладно, поплачь. Но не долго. Времени у меня нет.

– Спасибо-о-о! – Выла Марина, размазывая по лицу слезы и гной. - Я столько ле-ет…

– Понимаю, милая, все понимаю. Но не реветь надо, а радоваться! Сейчас мужики косяками пойдут, а ты вся от слез опухшая. Только ты мне слово дай, что хорошего и заботливого выберешь.

– Слово? – Растерялась Марина, всхлипнула и вдруг судорожно выгребла на пол из карманов все, что у нее было. – Спасибо! Спасибо! Это вам, все вам. Если мало, я ещё принесу. Я кредит возьму!

Это еще что за холера?

– Я не беру то, чей ценности не понимаю! – Я с удивлением воззрилась на кучу малу, кою неожиданно приобрела в собственность: кожаный кошелек, зажигалку, два чека из магазина,три карамельки в потертыx фантиках и связку ключей.

– Ты с Катрин на какую сумму договаривалась? – Потерялась я. Ибо понятия не имела, сколько денежных бумажек принято брать в этом мире. – Столько и давай. Большего мне не надо.