Галопом по Европам

– А сейчас объясни старой матушке Ядвиге, куда ты направляешься.

Ман-Кей затараторил:

Ядвига, Ядвига, я двигаю отсюда.Ты меня, ты меня испугала, вот.Бояться буду.Чуть не укусила,Покинули силы…

– Нишкни! – громко приказала змея.

Ее голова снова поднялась и стала угрожающе раскачиваться. Шимпанзе замер, прикусив язык.

– Не болтай лишнего, странник, – потребовала Ядвига. – Я не понимаю, куда ты стремился до того, как встретил меня. Сразу за болотом – граница. Следовательно, твои друзья остались в противоположной стороне. Не в Тамбов же ты топаешь?

Эм Си озадачился. Опасная змеюка была права. Он до сих пор никого не нашел, значит, разминулся. Надо идти обратно.

– Йо, благодарю, – пробормотал Ман-Кей. – Извините, что много говорю.

– Вот и помолчи. Иди, утомил уже. Я теперь злая буду весь день.

Шимпанзе зачем-то разгладил лацканы пиджака, попятился, затем развернулся и, стараясь не сорваться на бег, исчез.

Змея присвистнула, и с ветки вспорхнула малиновка. Птичка слышала весь разговор, теперь Ядвига подала ей условный сигнал: надо известить главу польского леса о появлении странных чужестранцев.

Когда стихло хлопанье маленьких крыльев, Гадюка промолвила задумчиво:

– Интересно, как чужаки изменят расстановку сил?

– Что ты знаешь о рыцарстве, пан австралийский гость? – спросил Анджей.

Неуклюже шагающий кенгуру остановился, поглядел на енотов. Оба вдруг приняли торжественный вид: расправили спины, распушили хвосты, придали мордашкам наисерьезнейшее выражение.

– Насколько я помню, в древности были такие люди, – сказал Гуру Кен. – Они нацепляли на себя много железа, садились на коней и дрались друг с другом. По мне, так это нечестно. Драться надо в открытую.

Кен ловко продел передние лапы в висящие на шее перчатки и принялся месить воображаемого противника. Анджей и Кшиштов уважительно наблюдали за разминкой заокеанского атлета. Перчатки слились в две красные полосы, рассекаемый ими воздух шипел, словно смертоносная змея.

Кшиштов тихо поделился наблюдениями с братом:

– Пан спортсмен силен. Украшение любого войска.

– Согласен, – степенно ответствовал Анджей, кивая остроносой головкой.

– О чем это вы? – поинтересовался запыхавшийся кенгуру.

– Да война у нас будет, добрый пан, – развел лапками Анджей.

Гуру снял перчатки, повесил их обратно на шею. «Вот это приключение! – обрадованно подумал он. – Настоящее дело!» Австралиец любил бои, хотя до сей поры участвовал лишь в спортивных схватках. По обыкновению, он легкомысленно отмахнулся от мысли об опасности.

– Рассказывайте! Кто враг?

– Люди! – презрительно сказал Кшиштов, и боевой задор Гуру Кена резко пошел на убыль. Уж он-то повоевал с людьми в тамбовских лесах.

– Из-за чего?

– Это лучше увидеть, – изрек Анджей.

– Хорошо, а рыцари тут при чем?

Кшиштов хлопнул себя по лбу. Его брат покачал головой:

– Ах, да! Демонстрация твоих рукопашных навыков так нас увлекла, что мы забыли о своем вопросе. Твои знания о рыцарях слишком неполные. Рыцари – это благородные воины, защищавшие родину от супостата, – Анджей шпарил, как по писаному. – Люди исказили и постепенно забыли идеалы рыцарства, но мы, участники древнего ордена, храним старинную традицию!

Еноты вновь светились от гордости, словно наэлектризованные. Непоседа Кшиштов кивал в такт словам брата, а тот вещал распевно, будто исполнял древнюю песнь:

– На заре времен благородный пан Горностай собрал лесное ополчение, провозгласившее своей задачей оборону любимой Польши от всяческого рода захватчиков: от северных волков до южной саранчи. Это были времена подвига и славы. Стремительные вепри и бесстрашные волки, острые разумом лисы и верные заветам рыцарства ястребы… Мы выстояли, когда вероломные псы-рыцари, принадлежащие Ливонскому ордену, попытались перебить нас – их давних союзников! Да, это была эпоха падения человеческого рыцарства, вместе с ней отмирали обычаи и у зверей. Но нам удалось сохранить свой орден, Орден золотого горностая. И сейчас он находится под величайшей угрозой, пан Гуру Кен!

– Пойдемте, добрые паны, ведь пока мы стоим, наша цель не приблизится, – поторопил спутников Кшиштов.

Если представить карту и прочертить на ней линию, по которой падал воздушный шар, то кенгуру, ведомый енотами-рыцарями, начал удаляться от этой линии резко на юг. Естественно, он потерял возможность наткнуться на кого-нибудь из друзей. Гуру, рожденный в австралийской саванне, слабо ориентировался в лесу, поэтому не заметил отклонения от курса.

Полуденное солнце светило жарко, но кроны лиственных деревьев защищали путников от пекла. Кен потихоньку, за разговорами, узнал, куда идет.