Галопом по Европам

Подхватил палку, потоптался на месте, разминаясь.

– Пойдем медленно. Нам и некуда торопиться-то.

За время, пока Дзендзелюк и Сигизмунд брели к замку, произошло два важных события.

Во-первых, к пани Барбаре заглянула соседка, якобы за солью. На самом же деле она тешила любопытство и заигрывала с собственными первобытными страхами. Как же не побывать в доме колдуна, это так пикантно… Женщина с повадками выхухоли повела носом, высматривая хозяина.

– А где пан Дзендзелюк? – спросила она.

От жены «колдуна» не укрылся нездоровый блеск соседкиных глаз. «Экая докучная дубина! Что же им всем неймется?» – с неприязнью подумала пани Барбара.

– Побежал на луну выть, – в сердцах ответила хозяйка дома. – Шла бы ты, кумушка, домой.

Когда раздражение слегка унялось, пани Дзендзелюк спохватилась. Ведь глупая соседка наверняка поняла ее буквально и теперь разнесет по всему хутору неосторожное высказывание про вытье на луну. Разумеется, в этом пани Барбара не ошиблась.

Второе событие случилось в стане зверей. Лисена доложила Михайло и Войцеху о том, что приближаются Дзендзелюк с Сигизмундом. Бобер всплеснул лапками:

– Ну как я забыл? Это же важно! Они подготовили комплект доспехов на мальчика. Я все не мог понять, зачем, а нынче догадался. Очевидно, они хотят испугать строителей! Сыграть на суевериях. Понимаете?

– Хм… – Михайло почесал нос. – Никогда не пойму людей. И что, получится?

– Думаю, да, – подала голос Лисена.

– Защитник крепости, стало быть… – проговорил Ломоносыч. – Какой же рыцарь без коня, а?

Бобер рассмеялся.

– Вот и пригодится Иржи Тырпыржацкий.

Лиса вопросительно посмотрела на тамбовского губернатора. Тот стукнул лапой по земле и приказал:

– Давай, Василиса, ищи горбунка.

Иржи обретался недалеко от изрытого оврагами холма. Неунывающий жеребчик играл с Гуру Кеном в салки. Обоим страшно нравилось гоняться по поляне. Конек скакал с особой потешной грацией, свойственной лошакам.

Несмотря на полную незанятость, – когда звери перестали таскать по ночам деревья на дорогу, Иржи совсем стало нечего делать, – Тырпыржацкий не слишком огорчался. Здесь, в лесу, у него появилась масса товарищей. Не то что в деревне. Там у него совсем не было друзей.

Лошак – это помесь лошади с ишаком, иными словами, полукровка. Его не принимали кони, потому что он был слишком мал и неказист, чтобы носить их гордое имя. Ишаки тоже сторонились Иржи, в результате ему опротивело одиночество. Появление Колючего и Сэма повернуло жизнь лошака в новую, интересную сторону. Он сбежал – и не прогадал. Здесь, в компании зверей из самых разных стран, никто не смеялся над его происхождением. Его ценили таким, каким он был.

Лисена немного понаблюдала за игрой кенгуру и жеребчика, потом метнулась к ним.

– Эй, стойте! – пролаяла она.

Бегуны сбросили обороты.

– Михайло придумал особую миссию для Иржи, – сказала рыжая.

– Да!!! – закричал Тырпыржацкий, подпрыгивая на месте. – У меня задание!!!

Он поскакал к Ломоносычу и через несколько минут уже поджидал Сигизмунда и пана Дзендзелюка возле руин цитадели.

Мальчик первым увидел конька.

– Смотрите-ка, жеребец!

– Не вопи, спугнешь, – прошептал старик. – Сможешь приманить?

Парень неуверенно протянул руку к лошаку:

– Лошадка, лошадка…

И хотя пан Дзендзелюк недовольно поморщился, жеребчик смело поцокал к Сигизмунду, оттолкнул руку, всхрапнул обиженно. Мол, что же ты меня, мил человек, пустышкой привлекаешь?

Старик потрепал конька по голове:

– Покатаешь мальчонку?

Лошак замотал головой вверх-вниз.

Удивленный парень погладил жеребчика, попробовал залезть на него, и это ему удалось.

Конек прокатил парня по кругу, послушно остановился, когда мальчик слегка потянул его за торчащую, словно щетка, гриву.

– Полный рыцарский комплект, правда, Сигизмунд? – промолвил пан Дзендзелюк.

Он остался с жеребчиком за крепостью, а мальчик осторожно прокрался к заветному лазу. Вытащив припрятанный у входа мешок, в котором лежали латы да меч, он пополз к деду.

«Лишь бы доспехи не загремели», – думал парень. Строители работали совсем близко. Сегодня они закончили чистить от деревьев и кустов пространство перед замком. Теперь оставалось убрать можжевеловую поросль, прилегающую к стенам.

– Порядок, – пропыхтел Сигизмунд, подтаскивая железки к старику и коньку.

– Давай одеваться.

Доспехи были неудобные: тяжелые, громоздкие, угловатые. Со стороны они смотрелись куда изящнее, чем были на самом деле. Шлем жал, массивные нагрудные пластины затрудняли дыхание. Пока пан Дзендзелюк помогал мальчику облачиться в металл, лошак смиренно ждал и, как показалось парню, заинтересованно глядел на процесс одевания.

– Ричард Львиное Сердце! – оценил старик.

Сам паренек ощущал себя роботом-полицейским. При ходьбе каждое сложное движение распадалось на целую последовательность более простых, проявлялась смешная механичность. Состояние лат, безусловно, было далеко от идеального, только в сумерках это и не важно.

– Ну, Дон Кихот, садись на верного Росинанта, – велел пан Дзендзелюк.

Жеребчик стоически выдержал увеличившийся вес, снова покатал Сигизмунда.