Гамаюн – птица сиреневых небес

– Ничего вы не понимаете, – ворчала мать, яростно вонзая иголку в беззащитную кожу туфель и сама, видимо, страдая от беспросветного нищенства, которое, унаследовав от родителей, теперь передавала, как редкую генетическую мутацию, своим детям, – Вот у меня в вашем возрасте даже юбки не было. Не верите – спросите бабушку. Нас три сестры было, и брат четвертый. Откуда столько одежды напасти? У нас была одна юбка на троих. Ее обычно старшая носила, тетя Аня. А нам давала только на праздник какой или в гости. Помню один случай. Пошла я с подругами гулять. Ну гулять-то легче было. Особенно зимой, осенью и весной. Надела рейтузы на колготы, а сверху пальто. Ничего и не понять – в юбке я или нет. Вдвоем с подружкой гуляли и встретили на улице нашу одноклассницу и одноклассника. Я тогда в этого мальчика влюблена была. Тайно, разумеется. И вот эта одноклассница и говорит вдруг: «Пойдемте ко мне в гости. К нам родственники из Ленинграда приехали. Они много вкусного привезли. И конфеты «Раковая шейка». Пойдемте ко мне. Угощу». Соблазн великий! Вам, нынешним, не понять…

Ха-ха, не понять, – посмотрела я на зареванную сестренку. Не слишком много сладкого мы и видели в жизни. Но сказать о этом матери мы с Ниной не посмели.

– Ну, все, разумеется, с радостью согласились, – продолжила мать, меняя нитку в иголке, – И я с ними пошла. Когда стали подходить к ее квартире, меня как обухом по голове ударило. На мне же юбки нету! Позор какой! В чужой дом идти, а я в колготках одних. А тут еще и мальчик рядом, который мне нравится. А придумать ничего не могу: от стыда и ужаса язык к гортани прилип. Короче, все раздеваться стали, одна я столбом стою. Красная, как рак. Думаю: лучше сейчас сквозь землю провалиться или умереть, чем раздеться. Хорошо, что у этой одноклассницы бабушка оказалась мудрым человеком. Подошла ко мне, осторожно расспросила, в чем дело, и тайком юбку дала. Чужую. Боже! Я этот случай до сих пор забыть не могу. Так что ты, Ниночка, не серчай на меня. Я бы и рада тебе туфельки купить, да нет возможности.

Заплаканная сестра только кивала, широко раскрывая страдающие глаза, и прижималась ко мне.

Разумеется, в этой ситуации и речи не могло идти о том, чтобы пригласить в дом кого-нибудь из одноклассников или даже друзей во дворе. Да и крошечный метраж нашей однокомнатной квартиры, заставленной убогой обшарпанной мебелью, не способствовал гостеприимству.

Так постепенно разрывались связи с друзьями в классе, возникшие в ранние детские годы. Других одноклассников сплачивали общие кружки, обоюдные приглашения на дни рождения, походы в кино и в магазины. Но для меня все это было недоступно по материальным соображениям. Выкинутая из ближнего круга, я не была изгоем, но и протянутой руки дружбы не дождалась. Высокомерные взгляды нарядных одноклассниц, подсмеивание одноклассников или же полное игнорирование, – все это в целом не тянуло на буллинг, но ранило и угнетало. К счастью, хотя для травли и была питательная среда, ее злые побеги начисто выпалывали заботливые и внимательные руки учителей. Школа была старая, с традициями, и она еще не успела к тому времени растерять свою воспитательную функцию, которой лишены нынешние школы.

Из всех одноклассников только Антон остался, в общем и целом, лоялен ко мне, но в то же время немного стеснялся нашего знакомства, а посему предпочитал не выказывать на людях свое покровительство «нищебродке». Кроме него, мне некого, пожалуй, и вспомнить с теплом и улыбкой.

Школьные годы лежат в моей памяти бесприютной серой каменистой дорогой с рытвинами и колдобинами, по которой я брела, глотая сухой острый ком в горле. Они навсегда оставили в моей душе горькое послевкусие и болезненные, лишь недавно совсем зарубцевавшиеся раны, которые тем не менее готовы в любой момент воспалиться при контакте с прошлым.

ГЛАВА 15. Ксандра. Чудная анкета

Переломное событие, прочертившее мне светящимся в темноте мелом взлетную дорожку в будущее, случилось в обычный школьный день на уроке истории.

После звонка, приглашающего к началу урока, вместе с учительницей по истории в класс вошли двое: высокий широкоплечий мужчина и совсем молоденькая девушка в строгом костюме с гладко собранными в пучок светлыми волосами.

Девушка была худощава, подтянута, и ее свежее лицо сияло открытостью и доброжелательностью. Она вошла в класс вслед за историчкой Натальей Александровной и остановилась у доски, внимательно оглядывая класс серыми лучистыми глазами. Мои не особо зашоренные правилами этики одноклассники тут же возбудились, и по классу пронеслись слабо притушенные шепотки:

– Ой, какая няшка!

– Молоденькая!

– Хороша телочка!

– Хороша Маша, да не наша.

Забегали смешки.