GAME OVER Как Nintendo завоевала мир

Постепенно американцы стали осознавать, что игра для них окончена. Японцы уже десантировались. Захватчики, замаскировавшись видеоигровыми системами, проникли в детские комнаты во многих американских домах. Растущий видеоигровой бизнес, оценивавшийся к 1992 году в 5,5 миллиарда долларов, принадлежал Nintendo и нескольким небольшим компаниям, при этом все они были из Японии. В Соединенных Штатах люди стали задаваться вопросом: «Где же американские компании?»

Законодатели понимали, что Nintendo будет расширять деятельность в США и ищет новые рынки, в том числе принадлежащие компаниям Apple и IBM; интерес со стороны людей с Капитолийского холма становился более пристальным. Конгрессмены стали проводить закрытые заседания (за которыми следовали эффектные пресс-конференции) и приходили к пониманию, что NES — это сегодняшний троянский конь; внутри игрушки спрятан компьютер, обслуживание которого зависит от Японии, что увеличивает торговый дефицит. В СМИ подхватили эту идею, описывая Nintendo как символ японского разграбления американской экономики. Последствия этого были непредсказуемыми.

В начале 1992 года Хироси Ямаути, до того неизвестный в США, несмотря на популярность Nintendo, попал на первые полосы американских газет с новостью о покупке им команды Seattle Mariners, выступавшей в главной бейсбольной лиге. К сожалению, ранее на той же неделе один японский законотворец высказал неосторожное предположение, что американские работники слишком ленивы. Покупка Ямаути Seattle Mariners стала последней каплей: «они» имеют наглость купить частичку американского бейсбола, более ценную для граждан, чем Рокфеллеровский центр.

Это был год выборов, и Nintendo стала теннисным мячом в игре между США и Японией. Представитель профсоюза профессиональных бейсболистов Фэй Винсент утверждал, что должно было сохраниться что-то святое, что нельзя было передавать японцам; и это несмотря на то, что представители мэрии Сиэтла приняли предложение Ямаути в отчаянной попытке спасти команду от переезда в другой город. Едва ли Nintendo нуждалась в таком внимании. Компания уже была мишенью для Капитолийского холма, государственных прокуроров и представителей прессы. Начавшиеся расследования могли как минимум стоить Nintendo денег. Но они также могли, по словам одного следователя, «обрушить репутацию Nintendo и всего с ней связанного».

Контрнаступление на Nintendo началось в 1989 году, когда руководители Atari Games отправились в Вашингтон, где были выслушаны председателем комиссии Конгресса по антимонопольному законодательству Деннисом Эккартом, демократом из штата Огайо. Дэн Ван Элдерен считал, что расследование по Nintendo началось еще до обращения Atari Games, что подтверждал Эккарт, говоря, что в комиссии решили отреагировать на многочисленные жалобы потребителей на высокие цены Nintendo и недостаток предложения, что подкреплялось его собственным видением рынка. Говард Линкольн возражал, говоря, что Atari Games обратилась к местному конгрессмену Тому Кэмпбеллу, который входил в комиссию Эккарта. Помощник Кэмпбелла подтвердил факт встречи Atari Games и Кэмпбелла. В любом случае, Эккарт решил запустить дело против Nintendo.

Ван Элдерен и Вуд из Atari Games стали звездными свидетелями в расследовании Конгресса. Эккарт также допрашивал десятки других свидетелей, многие из которых, опасаясь мер со стороны Nintendo, выступали конфиденциально. Если конгрессмена не убедила Atari, то итоги расследования убедили его, что Nintendo — это гигантский монополистический демон.

Эккарт вменил Nintendo антимонопольные действия, выражавшиеся в разработке системы защиты и лицензионного соглашения с создателями программного обеспечения; это в Atari Games называли «неконкурентным поведением на розничном рынке». Эккарт также обвинял Nintendo в незаконности (согласно прецеденту с IBM в 1969 году) ограничений разработки программных продуктов для устройства. Он считал недопустимой нинтендовскую практику продажи своих устройств вместе с эксклюзивными играми и программами; по его мнению, такая позиция работы с розничными сетями и конкурентами привела к росту цен на 20-30%, особенно в сезон Рождества. Из-за монополии Nintendo у людей не было выбора, и они платили чрезмерные цены.

Говард Линкольн узнал о расследовании Конгресса уже после его завершения. В октябре 1989 года он находился на коктейльной вечеринке в Торонто, когда глава Ассоциации издателей программных продуктов спросил, знает ли он о действиях Конгресса.

Две недели спустя Линкольн прилетел в Вашингтон на встречу с лоббистом Nintendo Доном Мэсси, старшим вице-президентом подразделения по связям с правительством в компании Hill & Knowton; Nintendo наняла лоббиста, чтобы провести через Сенат законопроект, запрещающий прокат видеоигр. Линкольн попросил Мэсси узнать, что произошло.

На следующей неделе Мэсси сообщил, что слушания еще не начинались, но собраны целые коробки свидетельств 65 опрошенных свидетелей. Настораживал тот факт, что с Nintendo никто не связывался; возможно, был запущен процесс линчевания.