Гамлет

Можно было бы возразить, что Шекспир не знал итальянского, и потому ему достаточно было приставить окончание — о для того, чтобы имя стало итальянским (как для нас анекдотический Тояма Токанава — японец). Однако в других пьесах итальянские имена и фамилии у него достаточно правильны (например, в «Ромео и Джульетте»). Датские и немецкие имена он несомненно знал — почему бы ему было не назвать своих «датчан» Эриком, Амундом и Вальдемаром, Офелию — Аспазией, итальянца Франческо, а не Франциско, а Полония не «поляком», а классическим римским или датским именем? Дело в том, что он дал эти «созвучные», но искусственные имена умышленно (как умышленно сохранил нужные для исторических аллюзий римские!), и живут эти люди в «Дании», «Италии», «Швейцарии», а не в Дании, Италии, Швейцарии, и не в Хелсингёре, а в «Эльсиноре». И здесь показательно, что в «неканонических» версиях «Гамлета» и большинство кажущихся «реальными» имён представлены либо в вымышленном, не имеющем прямого соответствия ни в одном из европейских языков виде, либо с более чем странными значениями: Лаэрт (греч. Laertes) — в Первом кварто (1603 г.) Leartes; Gertrude — в Первом кварто Gertred, во Втором

Gertrad; Rosencrantz (немецкое «венок из роз») — в Первом кварто Rossencraft («лошадиная сила»?!); Guildenstern (здесь, при неясном Guilden

-, второй член композита немецкое Stern «звезда»; или эта фамилия — слегка загримированная английское gilded stern «золочёная задница») — в Первом кварто Gilderstone (формально английская фамилия со странным значением — «камень позолотчика»?);

Reynaldo — в Первом кварто Montano (такого итальянского имени нет). «Говорящей» фамилии Lamord (во Втором кварто) соответствует бессмысленное Lamound

в Фолио.

В тексте мельком упоминаются ещё два имени — кабатчика Иогена (Yaughan) и королевского шута Йорика (Yorick). Yaughan — распространённая ирландская фамилия; ирландцы в представлении англичан — фольклорные горькие пьяницы, поэтому фамилия Иоген «говорящая». Yorick — британская фамилия, «национальную принадлежность» которой в пределах Великобритании мне, к сожалению, установить не удалось. Во всяком случае здесь обращает на себя внимание «почвенность» имени и его созвучие с родиной Шекспира — Уорикширом. Оба имени, разумеется, к Дании отношения не имеют.

Итак, место действия и национальность действующих лиц нарочито условны, и шекспировская «Дания» — это некая усреднённая европейская страна, а события в ней — предполагаемая автором общая модель «общеевропейской» политической ситуации и, судя по всему, прогноз её развития в будущем (причём не только в ближайшем, а и в весьма отдалённом — судя по параллелям с древнеримской историей, прогноз может относиться к эпохе через столько же столетий в будущем).